Джилл и Конни стали жертвами еще одного заблуждения об интровертах: наша жажда уединения воспринимается многими как социальный протест. Это выглядит как нечто, идущее вразрез с законами общества. У экстравертов не укладывается в голове, что мы по своей воле желаем побыть одни. По их мнению, из этой затеи не выйдет ничего хорошего.
Экстраверты не замечают маленькой невидимой батарейки внутри каждого интроверта, в которой содержится наш заряд социальной энергии. Когда разговорчивая коллега продолжает рассказывать о том, как она провела выходные, а вам приходится все это выслушивать, – ваша батарейка начинает разряжаться. Когда вы вместе со всем коллективом обедаете в офисной столовой и вынуждены поддерживать разговор из вежливости, она разряжается еще больше. А потом вас приглашают на свадьбу вашего троюродного брата. Вы изо всех сил стараетесь выглядеть радостным перед родственниками, которые последний раз видели вас еще в те времена, когда вы были «вот таким крохой!», – и тут ваша энергия заканчивается. Дело не в том, что интроверты испытывают болезненную жажду одиночества. Просто оно по-настоящему лечит нас.
Я попросила разных интровертов рассказать мне о заблуждениях в отношении интроверсии, с которыми они сталкивались на собственном опыте. И вот чем они поделились.
«Заблуждение об интровертах, с которым столкнулся лично я: даже когда ты подробно объясняешь, что такое интроверсия, разные упрямые экстраверты все равно стараются дать тебе совет, как стать таким же, как они. Меня раздражает, что они считают, будто интроверсия – это какая-то низшая ступень в социальной иерархии. Они, наверное, думают, что интровертам нужно обязательно научиться быть экстравертами, как будто нам не твердили об этом всю нашу сознательную жизнь. Мне все это очень не нравится, но, на мой взгляд, миссия интровертов – показать всему миру, что наш способ взаимодействия с ним имеет полное право на существование».
Шелби
«Думаю, что самым серьезным заблуждением является мнение, будто все интроверты являются социопатами и ненавидят любое общение. Моя коллега-экстраверт знает о том, что я принадлежу к другому „лагерю“. Много раз у нас с ней бывали случаи, когда ей казалось, будто меня совсем не интересуют мероприятия, требующие активного общения и моего появления на публике лишь потому, что я интроверт. Если я упоминаю о том, что в выходные сходила на вечеринку или в какое-то другое шумное место, она непременно спрашивает меня: „А ты уверена, что ты интроверт?“ Я объясняла ей: моя интроверсия не означает, что я ненавижу всех вокруг или что я излишне стеснительная – просто мне бывает нужно какое-то время побыть одной, чтобы перезарядить свои батареи».
Меган
«Когда я объясняю своим знакомым, что такое интроверсия, они всегда спрашивают: „А ты принимаешь какие-то лекарства?“ В ответ на мое недоумение они уточняют: „Ну, не знаю, какие-нибудь антидепрессанты…“»
Чак
«Как-то у меня была соседка-экстраверт, которая никак не могла понять, зачем после работы мне нужно какое-то время побыть одной и неужели действительно нужно отдыхать, если работа заключается в приеме телефонных звонков на протяжении целого дня. Я говорила, что иду в свою комнату, и закрывала за собой дверь, но она считала, что у меня депрессия и что я за что-то злюсь на нее. Мне же просто не хотелось никого видеть. Почти каждый день она стучалась в мою дверь, а потом заходила ко мне в комнату со словами: „Ты сердишься на меня? Что случилось? Пойдем прогуляемся!“ Черт побери! Через пару месяцев мне пришлось попросить ее съехать от меня. Но она так и не смирилась с этим и продолжала рассказывать нашим общим знакомым, какой капризной и высокомерной стервой я оказалась».