Паттерсон действительно удил рыбу! Ни с кем не встречался, даже не разговаривал. Он наслаждался тишиной и покоем. Сидел на пригорке, жевал что-то хрустящее, тянул пиво из банки, которое привез с собой. Если звонил колокольчик, срывался с места, вытягивал снасть. За несколько часов он натаскал десятка два плотвы и окуней. Если долго не клевало, не расстраивался – лежал на пригорке, закинув руки за голову, мечтательно смотрел в небо. Временами осматривался, даже вышел на обрыв, но ничего опасного не засек.

– Товарищ майор, это ловушка, – жаловался Швец. – Паттерсон просто отдыхает, не совершает ничего противоправного. А у нас не получается отдыхать, мы так не умеем.

На другом конце Москвы, на улице Кировоградской, в Чертаново, происходили более занятные события. Капитан Вебер докладывал: какая-то дыра, скверик между домами, подстанция, бойлерная. Неподалеку – лавочки, клумбы, детская площадка. В этом захолустье Филипп Горвиц устанавливает «шпионский камень»!

Кольцов не поверил своим ушам. Вебер уверил: минутой ранее он не поверил своим глазам. Но факт имел место: американец присел на лавочку рядом с небольшой альпийской горкой, убедился, что рядом никого нет, достал из сумки «камень» и пристроил его на горке. Повертел, чтобы хорошо лег, оценил проделанную работу и ушел.

Подобные устройства были не редкостью, хотя и доставляли «пользователям» ряд неудобств. Иногда в них вставляли электронную начинку – эти камни помещали вблизи военных баз, секретных объектов. С последними в Чертаново было напряженно. Видимо, обыкновенный тайник для обмена посланиями.

Вебер тут же его проверил, предварительно перепоручив Горвица агенту-дублеру, сидящему в машине в соседнем квартале. Получив разрешение от Кольцова, пристроился на лавочке, сделал вид, что завязывает шнурок, а сам осмотрел и ощупал «камень». Предмет отличался цветом – для облегчения поиска. Легче настоящего, из пористой резины, полый внутри. Для открытия использовалась выемка. Механизм сработал. Внутри была полость – пока пустая. Механизм оказался с хитростью – незачем раскрывать камень, чтобы вынуть послание или поместить новое, достаточно воспользоваться потайной клавишей – и свернутый лист просто выпадал. Технический прогресс двигался семимильными шагами. Вебер вернул все, как было, перебрался подальше. Филипп Горвиц тем временем вернулся в посольство, подмигнул морпеху, стерегущему вход, и растворился в здании. Как хочешь, так и понимай.

Дальше было смешно. Получив приказ ждать, Вебер достал из кармана компактный журнал «Искатель» и погрузился в чтение. За полчаса на лавочке отметилась влюбленная парочка – интереса к камню не проявляла. Посидел пенсионер с газетой – тоже ноль внимания. Потом, как саранча, налетели пацаны – класс пятый-шестой, колотили друг дружку, ржали, как жеребята. Один вскочил на горку, издав индейский клич. Возмутилась жительница ближайшего дома, стала кричать из окна. Шкет спрыгнул с горки, споткнулся. «Шпионский камень» выстрелил у него из-под ноги. Он с изумлением уставился на него, попробовал носком. Затем поднял, повертел. И, видно, решил не отвлекаться – подбросил и пнул как футбольный мяч. Камень улетел в кустарник, где валялся мусор, там еще куда-то отскочил. Мальчишка засмеялся, спрыгнул с горки и побежал за своими дружками.

Вебер с тоской проводил его глазами, полез в кусты. Местные жители странно смотрели ему вслед. Камень не нашелся – видимо, скатился с горки и затерялся в мусоре. Вебер вышел на связь, описал ситуацию.

– От меня-то ты что хочешь, капитан? – задыхался от смеха Кольцов. – Не уследил – ищи. И будь снисходителен к нашим пионерам, они любому шпиону нос утрут.