«Если я к бабе Вере сегодня не вернусь, то куда вернусь? Да, да, именно туда, куда мне совсем не нужно!» – наконец дошло до Бажены.

Из-за последних изменений ей вдруг страстно захотелось сэкономить для Изверга немного денег, и плевать, что он Изверг. Необходимо вывести звериного докторишку на чистую воду! Только как?

– Иди сюда, кисонька… – засюсюкала с ней медсестра, предварительно положив на стол шприц. – Иди сюда, милая…

«Ага, разбежалась… дураков нет!»

Бажена зашипела, оскалилась и, превозмогая боль, бросилась что есть силы в сторону. Резкие скачки всё еще давались ей с трудом.

– Эм… Может быть, мы уже и сделали ей укол? – вдруг спросила медсестра. – Кошке явно лучше, наше лечение помогает, вот как замечательно она прыгает куда не надо…

Ветеринар поправил на носу очки, с важным видом посмотрел на забившуюся в угол Бажену и кивнул:

– Сделали укол, и вы абсолютно правы! Наше лечение очень хорошо помогает!

– Ах вы ворюги такие! – хотела закричать ведьма.

Только из горла опять одни «мяу» да «мяу».

Так и пришлось возвращаться в корзину, совершенно ничего не добившись.

Богдан был очень недоволен фактом того, что лечение не закончено, однако согласился принести кошку на уколы еще два раза – необходимый минимум, как ему объяснил врач.

А потом… потащил Бажену обратно домой.

Выбор у кошки был невелик. Можно сбежать прямо на улицу большого города и спрятаться так, чтобы ни за что не нашли. Да только не желала она такой судьбы. Может, кому и мягко спать на асфальте, вкусно есть из помойки и нравится постоянно волноваться за собственную шкуру, но Бажена – кошка домашняя. Ей критически важно иметь дом – единственное, что в ее жизни осталось человеческого. Исчезнет это, и она совсем одичает.

– Что, кошара, больно было? – спросил Богдан, когда вынес кошку из ветеринарной клиники.

Та как могла жалобно мяукнула, посмотрела на него заискивающе, авось не пристукнет потом, когда узнает о шалостях, вон, вроде даже проникся кошачьим горем, переживал, что ей больно. К тому же не так уж сильно она и напакостила. Так, раскидала носки Богдана из корзины с чистым бельем, испортила кофе, а об одеколоне он ведь уже и так знает.

– Ничего, – кивнул он. – Еще немного у меня поживешь, полечишься, а потом со здоровой ногой к бабушке. Она тебя живо откормит деревенской сметаной.

При упоминании сметаны Бажена встрепенулась, сглотнула слюну и вспомнила, что еще не завтракала.

Богдан принес кошку домой, привычно поставил корзину в угол гостиной, переоделся в шорты с майкой и пошел на кухню, а Бажена шмыгнула в прихожую, спряталась в шкафу для обуви в надежде пережить бурю там – вдруг не найдет. Да только он почти сразу закричал:

– Кошара! Иди есть!

А потом так призывно зашуршал пакетиком, что ее рот в мгновение ока заполнился слюной.

– Мурка, идешь? – всё продолжал звать.

И Бажена не утерпела. Шмыгнула из шкафа в коридор, хотела пробраться на кухню, но путь ей преградила взъерошенная и покрасневшая от злости блондинка.

«О тебе-то я и забыла…» – мысленно зафырчала она. Ведь действительно забыла об оставленной в спальне девице.

– Ах ты свинья пакостливая! – завизжала та мерзким писклявым голоском.

На визг блондинки тут же появился и сам Богдан.

– Что случилось? – нахмурил он брови.

– Что случилось?! – продолжала визжать блондинка. – Ты полюбуйся!

С этими словами она сунула ему под нос искусанную кошкой сумочку, а потом покружилась в своем истерзанном платье.

– Это она нашкодила, свинья пушистая! Ты должен от нее избавиться, немедленно! Вышвырни ее прямо сейчас!

– Успокойся, – отчеканил Боград. – Ты думаешь, это моя кошка? Она бабушкина, я не могу ее просто так выкинуть.