По ее наглой хитрой моське было откровенно видно, что ей нисколько не жаль. Более того, я точно знал, что она сделала это специально.

– Что это значит, дорогой? – искренне возмутилась Анжела, глядя на меня. – Я что? Не еду?

– Ну почему же? – проявила Наташа свою осведомленность. Она вообще была девушкой умной, но коварной куда больше. – Можно ведь сходить в кассу и внести корректировки в летный документ, изменив имя пассажира, но это услуга платная… – она словно невзначай взглянула на свои наручные часы, поправив циферблат, и картинно опечалилась. – А нет, нельзя. До взлета всего полчаса. Вот если бы оставалось четыре…

Пришлось потратить еще лишних пять минут на то, чтобы извиниться перед Анжелой и выслушать направление, в котором она меня посылает. Навряд ли после такого мы сохраним хорошие отношения. Даже дружеский секс за деньги, увы, мне больше не светит, но я старался скрыть свои истинные эмоции. Незачем выставлять напоказ то, как сильно я зол на Наташу. Я отыграюсь на ней чуть позже.

– Поспешим, – коротко бросил я секретарше, которая задумчиво смотрела в окно на взлетную полосу.

– Куда это? – лениво откликнулась она.

– На посадку, – остановился я недоуменно.

– Я передумала лететь. – Обернувшись, Наташа интригующе улыбнулась, слегка склоняя голову.

Я закипал. Медленно, но верно закипал, ясно представляя, как душу эту маленькую вредную сучку. Руки сами собой затряслись и потянулись к ее тонкой изящной шее, а у меня уже задергался глаз. Но Наташе словно было этого мало, и она шкодливо дополнила свой ответ:

– Я передумала лететь за двести тысяч, а вот за триста тысяч долларов… – мечтательно протянула она, прикрывая веки.

– Двести десять! – вскипел, бросая чемодан.

– Двести девяносто.

– Двести двадцать!

– Двести восемьдесят!

– Двести сорок и ни центом больше! – сейчас она скажет двести пятьдесят, я соглашусь и мы, наконец, пойдем. Невыносимая женщина!

– Триста!

– Хорошо… Что? – возмутился я, понимая, что она обвела меня вокруг пальца. – Ты должна была сказать двести пятьдесят!

– Увы, но вы уже согласились на триста. – С хищной улыбкой она подхватила ручку чемодана и прошла мимо. – Догоняйте, иначе опоздаем.

Полет длился четыре с половиной часа, но все это время я провел, стараясь просверлить в Наташе огромную дырку. Сверлиться она не желала. Более того, натянув на глаза маску для сна, девушка как ни в чем не бывало откинулась в кресле, собираясь немного подремать. В этот момент я ненавидел ее всем сердцем.

Полет прошел нормально. Я даже успел насладиться видами этой заразы, по достоинству оценив ее ноги, но радовался не этому, а тому, что для нее придумал. Она еще много раз пожалеет о том, что порушила мой идеальный план.

– Что? Мы уже прилетели? – сонно потянулась она прямо в кресле.

– Да, еще час-два, и будем на месте, – заметил я, поднимаясь.

– Так далеко ехать? – ее брови сдвинулись, нахмурившись.

Молчал про вертолет, который поджидал нас недалеко от аэропорта. Она еще пожалеет, что поехала.

– Нет, так далеко ехать, идти и плыть…

Я шла и проклинала того, кто придумал каблуки. А еще – свою собственную голову, которая решила эти каблуки нацепить. Ну и конечно, не обошлось в моих мыслях без Сергея, который светился как начищенный серебряный сервиз, поглядывая на меня с нескрываемым ехидством.

О том, что эти туфли мне слегка натирают, я знала давно, но, когда встал выбор обуть их или старенькие черные, в которых я постоянно ходила на работу, решение казалось очевидным. Для меня было очень важно, чтобы со стороны я выглядела презентабельно. Всегда стеснялась отсутствия денег, постоянной экономии и скудности своего гардероба. Не хотела, чтобы Сергей думал обо мне как о нищей.