- Что?

- Как первый рабочий день?

- Как видишь, - пожимаю плечами. – Бывало и лучше.

- А что не так? Ты не расстраивайся, что ничего не понимаешь, со временем все придет, - Карина как обычно, все у него просто. – Зато, когда втянешься, будешь как орешки щелкать.

- Ну да, - тихо вздыхаю. – Карина, а может стоит перевестись к кому-то другому?

Глаза подруги становятся как два блюдца.

- В смысле? Куда перевестись?

Господи, как неудобно ее об этом просить. Карина и так для меня много чего сделала, даже уговорила папу своего взять меня в суд, когда мне срочно понадобилась работа.

Мы дружим с ней с первого курса, она девочка из обеспеченной семьи, а я бедная сиротка, которая все годы учебы жила на стипендию и бабушкину пенсию. На первый взгляд, может показаться, что у нас ничего нет с ней общего, но мы за все время даже ни разу не поссорились, да и что нам делить, в конце концов?

- От Орлова хочешь уйти? – ахает Карина. – Так быстро?

- Я просто интересуюсь, можно так сделать в перспективе, вот и все.

- А что не так? Он тебя чем-то обидел?

Отрицательно мотаю головой, сомневаясь стоит ли подруге напоминать, как Влад меня обидел?

- Даша, давай рассказывай, что ты сидишь как партизан? Что произошло?

Я отдаю себе отчет, что в первый рабочий день даже по-дружески просить будет некрасиво, ведь как никак, Карина поручилась за меня, кроме нее у меня никаких связей в этой области нет, а та характеристика, что дали в юридической консультации, никак не помогла бы устроиться в суд. Но я так же понимаю, что мы с Орловым не сработаемся, не с такой историей, как у нас.

- Да ничего не произошло, просто я его знаю, - нехотя смотрю на нее, поджав губы.

- Кого? Орлова? Ну, его многие знают, он тут такие решения выдает, что его трудно забыть.

Да уж, про трудно забыть, это она в точку.

- Я его не знала, как судью. Это он, - придвигаюсь ближе, чтобы никто кроме Карины не услышал. – Влад, помнишь?

Глаза подруги становятся еще больше, а затем она хватается за голову.

- Мерзавец-Влад? Тот, который ушел? – уточняет она, прекрасно помнит, какая у меня была депрессия от его поступка.

Тогда и правда было сложно, я думала, никогда из дома не выйду, везде его образ мерещился. Столько ночей проплакала, сжирая себя вопросами: за что? почему?

- Да, представляешь? Я же утром не видела его, а сидим с помощником на заседании, ждем судью и тут заходит он. Я думала со стула упаду.

Перед глазами образ Влада в судейской мантии. Нельзя быть таким красивым снаружи и таким подонком внутри, это просто подстава, не иначе.

- А он что? Узнал тебя? – Карина от шокирующей новости, начинает съедать мое печенье. – Вы поговорили?

- Поговорили, да вот только…

- Что? Он тебя заставил уйти?

Кстати, нет. Влад, в отличие от меня, вел себя профессионально несмотря на то, что ему тоже не в радость, что в роли его секретаря буду я.

- Нет, ничего такого он не сказал. Я сама так решила. Трудно мне будет с ним, понимаешь?

Опускаю глаза, как бы я не держалась, но все те чувства, что я закрыла в темном чулане своего подсознания, как назло прорываются наружу. И я так нервничаю, что боюсь идти после обеда в приемную. Боюсь снова с ним столкнуться.

- Даша, - расстроено выдыхает Карина, - только не говори мне, что ты до сих пор в него влюблена? Это же кошмар.

Кошмар. Я знаю. Меня спасает только злость, но вдруг ее будет недостаточно?

- Это уже все равно не важно, - достаю из сумки шоколадный батончик, и протягиваю Карине. Мне он, конечно, нужнее, но у подружки такое выражение лица, что сам Бог велел.

- А он как-то объяснил, почему тогда ушел? - интересуется она, наблюдая за моими эмоциями. - Хотя, чтобы он не сказал, Даша, его мало что оправдывает.