Ну и что за чудовище решило умереть сегодня и разбудило меня ни свет, ни заря? Ах, да, это мой шестилетний брат. Тот еще засранец для своего возраста. Мультиков он всё-таки у матери допросился, так что ближайшие полчаса даже и не пикнет. А мне это только на руку. Да-да, я не самая лучшая старшая сестра. Однажды я перепутала садики и пришла в другой, в то время, как мой братишка, оставшийся последний из группы, с преданностью Хатико3 ждал пока я его заберу. Так что Оскар я точно не получу. Но зато он смотрит мне в рот и ловит каждое брошенное слово. А это приятно, но очень эгоистично.

Мысли вернулись в привычное русло, да и сна ни в одном глазу. Зевая время от времени, я по стеночке доползла в ванную. Изо рта воняет, словно полчище кошек нагадило, умыться тоже, думаю, не помешает.

Мать привычно пила на кухне чай, закусывая, между прочим, МОЕЙ шоколадкой и не обращая на горячо любимую дочь никакого внимания. Нет, не такая уж я и жадина, но совесть надо тоже иметь. Третья шоколадка, между прочим… может быть, для меня эта картина и показалась бы умиротворяющей, но точно не сегодня. Быстро приведя себя в порядок, я натянула первое, что попалось под руку, помахала ручкой и выскочила на лестницу. И без меня разберутся. Останусь – нагрузят работой как вьючного ослика, а у меня сейчас и своих забот хватает.

Пока ехал лифт, я чуть не сгорела от нетерпения, по памяти набирая старый номер.

– Алло, Лизок? Я сейчас зайду, жди! – на одном дыхании выпалила я. Собеседница помолчала, потом раздалось протестующее мычание, но я уже сбросила вызов. Теперь от моего прихода не отвертится. А отоспится попозже.

Уже на улице я грустно отметила, что на моих ногах красуются мягкие домашние тапочки вместо кроссовок, но отступать не куда. Бандерлоги4 – вперёд, да?..

Скейтборд домчал меня до подъезда Цыганковой за пару минут, но всё казалось, что я еду со скоростью старой-престарой черепахи.

Дверь в квартиру я вынесла чуть ли не с ноги, с такой силой, что мне позавидовал бы матёрый омоновец. Дэвид, её пес, покрутился у моих ног, но я не обратила на него внимания и, обиженно фыркнув, он скрылся в одной из комнат.

– Фаер, убью! Ты на часы смотрела, морда еврейская?! – замогильным голосом протянула заспанная Лизок, по слоновьи громко отхлебывая из чашки что-то дымящееся. Впрочем, дымилась не только чашка. Ещё немного и у неё пар из ушей повалит от негодования.

– Немецкая, – вот до чего дошло! Уже на автомате её поправляю, – Кофе заварной? Будь добра, плесни и мне чашечку, – подсела я к ней.

– У нас самообслуживание! – огрызнулась подруга. Отыгрывается, блин. Ну и ладно, без кофе обойдусь, – Что там у тебя? Ты даже рискнула меня разбудить…

Мялась я недолго. На одной дыхании ей всё рассказала. Фразы сами собой сыпались как горох, понемногу складываясь в более-менее понятную картину. Выложила я Лизке всё, что помнила. Даже некоторые мелочи, которые, как мне казалось, я вообще не знала. Наша память – удивительная штука!

Цыганкова слушала молча, не меняясь в лице и всё так же смотря на меня исподлобья. Мне даже на минуту захотелось пощёлкать у неё перед лицом пальцами, чтобы убедиться, что она не спит с открытыми глазами. А она может, сама проверяла. Может быть, она все же уснула? Не успела я додумать эту мысль, как она рывком встала с места и вылила в открытую форточку кофе, вслед за которым полетела симпатичная кружка с собачкой.

– Как фанера над Парижем, – грустно прокомментировала я, прикидывая, не свихнулась ли подруга. Кружка, по звукам мягко приземлилась куда-то в травку. Когда буду спускаться – надо бы поднять.