Быстрым шагом Эмили идет по Оксфорд-стрит, лавируя меж студентов, которые предлагают ей листовки с рекламой языковых курсов, и американских сайентологов, желающих оценить ее характер. Будто во сне она проходит по маленьким переулкам с тайными зелеными скверами, так напоминающими ей об университете. Туристы с неоновыми рюкзаками стоят на углах улиц, и она проходит компанию кришнаитов в оранжевых мантиях, которые распевают без особого энтузиазма. Эмили, как сомнамбула, пробирается по лабиринту улиц, пока не находит то, что искала, – витиеватую вывеску из золота и красного дерева с надписью: «Витторио».

На пляже все обедают. Петра взяла с собой самую разную еду: оливки, жареную курицу, салат в маленьких пластиковых контейнерах, но Гарри ест только сэндвичи с пастой Marmite, нарезанные треугольниками. Пэрис этим восхищается, ей тоже нравится Marmite, только тонким слоем и без ужасного жирного масла. Она откидывается назад, наслаждаясь отсутствием голоса, который повторяет: «Пэрис, ты ничего не съела! Как насчет крошечного кусочка этого… только попробуй чуть-чуть это… всего несколько глотков этого…» Она ненавидит все слова, связанные с едой: попробуй, прожуй, проглоти, откуси… Откуси! Это вообще похоже на слово «усы» с каким-то странным акцентом. Абсолютно непривлекательная вещь. Пэрис усмехается и, сама того не замечая, съедает оливку.

Эмили стоит у «Витторио», смотрит в меню с его тонким, паутинным шрифтом и изогнутыми золотыми краями. Linguine con vongole, costolette alla Milanese, scaloppini al marsala, bistecchine alla pizzaiola