Вот на одной из остановок вошла женщина с девочкой лет шести-семи. В руках у девочки был яркий надувной плавательный круг. Она сразу бросилась к сиденью и заняла место у окна. Женщина со светлыми волосами, собранными в высокий хвост, стройная и симпатичная, окликнула дочку:

– Лизок, не спеши!

Девочка рассмеялась и поправила яркое платьице:

– Мама! Садись сюда! – она похлопала рукой по сиденью рядом.

Мария Николаевна, не отрываясь, смотрела то на девочку, то на ее мать. Наконец, она поняла, что видит саму себя с давно погибшей дочкой Лизой. Женщина выглянула в окно: автобус ехал по мосту через Волгу в сторону городского пляжа. Это было в тот роковой день, когда Лиза утонула, а Мария Николаевна, тогда еще просто Маша, угодила после этого в нехорошую больницу, где ее едва привели в чувство. У безутешной матери осталась только фотография дочки, которую дети, рожденные во втором браке, постарались спрятать как можно дальше. Ведь она, нет-нет, да и вспомнит маленькую Лизу. А вспоминая, безутешно плачет.

У Марии Николаевны ум зашел за разум. Как предупредить саму себя о том, что яркий круг у Лизы отнимут, и не умеющая плавать девочка утонет у самого берега?! Мысли роились у нее в голове, но ничего путного она придумать так и не смогла. Наконец, она подошла к женщине и сказала:

– Мария! Ничему не удивляйтесь. Я – потомственная ворожея и прочла ваше имя на вашем лице. Послушайте меня внимательно. Я ошибаюсь крайне редко.

Мария повернула к ней лицо, но на ее губах играла недоверчивая усмешка.

– Я не скажу вам ничего смешного, – Мария Николаевна была разочарована реакцией своего молодого двойника.

– Сегодня не ваш день. Берегитесь воды. Вы рискуете потерять самое дорогое, что у вас есть. Вернитесь домой. – Пенсионерка сказала все, что пришло ей в голову, и теперь ждала реакции.

– Ох! – вздохнула молодая Маша, – мы едем на пляж. Все дорогое у нас осталось дома. А на нас, кроме стареньких платьев и купальников ничего нет.

– Вы не знаете, что говорите, – настаивала Мария Николаевна, – вы можете потерять то, о чем будете потом плакать всю оставшуюся жизнь. Прислушайтесь к моему совету. Вернитесь домой.

Маша посерьезнела, но своих намерений не изменила. Автобус как раз остановился на середине моста, и молодая женщина стала торопить Лизу:

– Вставай, дочка! Нам сейчас выходить, – Маша взяла Лизу за руку, и они двинулись вдоль прохода в сторону передней двери. Автобус остановился, шофер вышел из кабины и стал проверять билеты у выходящих.

– Мария! – крикнула Мария Николаевна, – помни мои слова и будь осторожна!

Но Маша даже не оглянулась и вышла из автобуса. Мария Николаевна решила тоже выйти, чтобы проследить за Лизой, но у передней двери ее остановил шофер:

– Женщина, за проезд будете платить?

Мария Николаевна подняла глаза и увидела себя в новом современном автобусе. Шофер стоял в дверях кабины и держал в руках терминал. Пенсионерка достала карту, оплатила проезд и быстро вышла из автобуса. Но, к своему немалому удивлению, она вышла не на городском пляже, а на той остановке, что напротив больницы. Видение исчезло. Она была в прошлом, но не смогла его изменить.

Женщину распирало от противоречивых эмоций. И тут она вспомнила: в тот роковой день, когда утонула Лиза, к ней в автобусе подходила женщина, которая показалась ей знакомой. Она предупреждала о грядущих потерях, но конкретного ничего не сказала. Поэтому Мария не стала прислушиваться к ее словам и все-таки поехала на пляж. Уж очень дочка хотела искупаться.

Новый «Мерседес» закрыл двери и покатился по дороге в сторону Заводского района.