– Вот видишь! – выкрикнула девочка в ответ.

– Зато я бы сходила с тобой за компанию. Мне, между прочим, тоже интересно узнать какие тайны в шкафу хранила моя мама. Так что ты, мой пупсик, единоличница! – она щелкнула дочь по кончику носа.

– Прости, я постараюсь больше так не делать… – скромно, из подо лба, взирая на свою родительницу, проговорила девочка, и потерла ушибленный нос.

– Мне нравится постановка твоего предложения. – Игриво проговорила Оксарма – Особенно слово «постараюсь».

Они дружно расхохотались, и Габи прижалась к маминой груди как в детстве. В этом новом мире они остались вдвоем, как и в том. И хоть сейчас рядом были новые друзья и знакомые, но ощущения безопасности не было.

– Так что он вам рассказал? – не отпуская дочь, спросила Оксарма.

– Да по сути ничего и не рассказал.

– Совсем? – обиделась она.

– Поначалу он что-то говорил о том, что я «интересная». А когда я уточнила, в чем это выражается, Сиверс промолчал. Разговор не клеился, а его отдельные фразы ясности не добавили. Особенно по поводу крови и перевоплощений.

– Я ничего не поняла… – нахмурилась Оксарма.

– Ну, он сказал, что во мне много крови и много силы. И что у меня есть вторая и третья формы, которые я смогу освоить, лишь достигнув совершеннолетия. Хотя Иза и Изабелла могут перекидываться чуть ли не с рождения. – Она обиженно надула губки.

– В смысле вторая и третья формы? Это ты сможешь превратиться в кого-то? Как и Виктор?

– Да, только я не знаю, как буду выглядеть. Я так понимаю, вторая форма тут есть практически у каждой народности. А мне так еще и третья досталась.

– А это вообще нормально? – всполошилась Оксарма.

– Не знаю. Иза, когда услышал об этом, немного забеспокоился, и тоже спросил у Сиверса, о том бывает ли такое. Но тот, опять-таки, ничего внятного не ответил.

– Интересненнько, а есть ли у меня вторая форма? – задумчиво протянула она и почесала подбородок.

– Слушай, а ведь тебе совершеннолетия ждать не нужно как мне, может, помучаешь Виктора, пусть поможет?

Габриэла предвкушала шоу, в котором не поучаствует, так хоть понаблюдает. Тем более, что мама ей не чужой человек, а так глядишь и можно будет прикинуть как будет выглядеть одна из форм. Оксарма в ответ на это лишь хитро прищурилась, размышляя о том, как это может быть и начала непроизвольно улыбаться.

– Ладно, малыш! – Оксарма встала, поцеловала дочь в лоб и пошла к двери – Уже поздно, мне нужно идти. И у меня на прощание, так сказать, будет просьба.

– Какая?

– До завтрашнего вечера ничего не делай. – Она даже подняла указательный палец к верху.

– Почему? – удивилась Габриэла.

– Я просто знаю твою непоседливую натуру, вы за один день умудрились столько натворить!

– Не будем о прошлом… – отмахнулась девочка.

– Так вот, сделай мне одолжение и до завтрашнего вечера не нужно создавать конфликтов. А на приеме сможешь немного расслабиться.

– На каком приеме? – воодушевилась Габи.

– Да на обычном. В нашу с тобой честь… – торжественно заявила ее мама.

– Бал что ли? С платьями и танцами?

– Он самый. Юстиния сказала, что твои наряды на выбор принесут к обеду, чтобы можно было подготовиться. Я попрошу, чтобы Изабелле позволили тебе в этом помочь.

Оксарма подмигнула, послала воздушный поцелуй и ушла. А Габриэла осталась наедине с тишиной и переполняющими ее восторгом и предвкушением.

Найти Виктора в таком огромном замке оказалось довольно сложно. Хоть Оксарма и спрашивала горничных, уточняя направление, все равно в хитросплетениях длиннющих коридоров ориентироваться ей было очень сложно. Впервые она подумала, что стоит заказать карту этого замка, а лучше с GPS навигатором в комплекте. С десятой попытки она все-таки открыла нужную дверь, за которой находился кабинет виконта. От счастья она была готова рыдать у него на груди, и тут же колотить в нее кулаками в наказание за свои страдания. Но, достойный вид, прежде всего, и потому она обошлась скупыми упреками: