– То есть, до семнадцати лет не понятно, какая магия тебе будет даваться легче?

– Не совсем так: если оба родителя из рода огненных, то и дети будут огненными. Но если родители хоть и близки по родству (дракон и гидра), но магия их разнится, выбор будет четко ясен к совершеннолетию.

– А если где-то в родословной драконов затеряется обладатель иной стихии, может ли его сила пробудится через несколько поколений?

– Такие случаи были. Сейчас чистокровных не осталось, поэтому совершенолетие важный ритуал.

Они пролетели над долиной несколько раз и, убедившись, что детей нигде нет, отправились обратно к горному хребту.

– Куда теперь? – спросила Оксарма.

– В гости к Сиверсу.

Сиверс оказался на удивление молодым и симпатичным мужчиной. Он носил простую серую одежду, длинные волосы связывал жгутом в хвост, и редко сбривал растительность на лице, пытаясь скрыть моложавость, характерную лунным эльфам. Хотя острые ушки, мраморную кожу и серебристые волосы скрыть было невозможно.

Ребята нагрянули к нему неожиданно, пользуясь двумя мотолетами (транспортное средство походило на изогнутую черную корягу с мягким сидением и рулем как у мотоцикла и приводилось в движение при помощи магии). Они захватили с собой гостинцы, чтобы устроить чаепитие с плюшками. Сиверс как раз носил ведра с водой, что сильно удивило Габриэлу. Ведь даже в замке бытовую работу прислуга исполняла при помощи магии.

– Как поживаешь Сиверс? – спросил Изакеиль, спрыгнул с мотолета и помог Габриэле, которая ехала с ним.

– Нормально! А вы, какими судьбами, в столь отдаленные места?

Он поставил свою ношу на землю, вытер руки об рубашку и протянул правую для приветствия. Изакеиль пожал ее, улыбаясь широко. Рядом с этим эльфом видно было, что он чувствовал себя раскованно, чем немного удивил подругу. Изабела, ему в противоположность, скромно переминалась сбоку.

– Мы к тебе по делу! Позволь представить – он отошел в сторону, открывая взору эльфа Габриэлу – это Габриэла, она в нашей общине новенькая.

Сиверс поклонился одной лишь головой, знаменуя приветствие, и пристально уставился на девочку, от чего та поежилась. Глаза отшельника затянулись пеленой и стали белыми без зрачков и перестали моргать. Так длилось несколько минут, а затем его взгляд приобрел прежний фиолетовый цвет.

– Какая интересная у вас подруга. – С каменным, не выражающим никаких эмоций, лицом проговорил Сиверс.

– В каком смысле «интересная»? – решила уточнить сама Габриэла.

Сиверс молчал. Тишина нагнетала обстановку. Никто из присутствующих не решался ее нарушить.

– Может, угостишь нас чаем? – робко спросила Изабелла, чтобы отвлечь всех от неловкого молчания.

Отшельник, ничего не ответив, взял ведра с водой, и отправился в хижину. Скромное жилище стояло на одном из выступов горной гряды, заросшее разной растительностью. И если бы не дверь, то не факт, что обычный прохожий разобрал в этом дом. Дверь перед ним сама отворилась, и он вошел внутрь.

– Что это с ним? – заговорщицки поинтересовалась Габи у подруги, при этом излучая обиду и негодование.

– Не бери в голову, он всегда такой. Пошли.

Изакеиль забрал дорожный рюкзак, набитый всякой всячиной, и махал девочкам, зазывая их идти следом.

Внутри мебель была скромной деревянной, без каких либо украшений. Оранжевый свет закатного солнца падал из окна на стол. Везде было чисто и пахло древесиной и травами. Сиверс хлопотал около нехитрого очага, грея воду в чайнике как существо далекое от магии. Изабела усадила подругу на лавку, и пристроилась рядышком, а Изакеиль помогал Сиверсу накрывть на стол. Когда же ароматный чай дымился в чашках, а все участники неожиданного визита сидели за столом, тишина казалась звенящей, а атмосфера гнетущей.