Со страхом выдавила это из себя. Перед глазами вспышка тёмных пятен.

– Развод…

Не думала, что заговорю об этом так рано. Тем более, на следующий день после регистрации брака. Я вообще не думала, что когда-нибудь допущу такую мысль.

Жизнь непредсказуема. И жестока…

Бьёт в самый неожиданный момент. Не щадя.

– Прекрати, Кать, прекрати! Я нашёл выход, хочу доказать, что люблю только тебя, что только ты мне нужна!

– Я сомневаюсь в твоих словах, Вова. После того, как увидела Снежану в нашем доме. Без моего согласия ты притащил её сюда!

– Я как раз хотел тебе об этом рассказать, но ты спала. А потом ты побежала наверх, прервав наш диалог, когда я опять собрался тебе рассказать о ней. Далее, увидела Снежану и не так всё поняла.

Владимир коснулся моей щеки, стирая слёзы, и с отчаянием прошептал:

– Пока ты спала, я думал, как поступить. Ночь бессонную провёл в муках душевных. Я слишком сильно тебя люблю и готов ради тебя на всё… Но и Стёпу мне жаль, и Снежану. Я же честен перед тобой и не изменял тебе с ней. Наша связь была до тебя, – повторил он ещё раз, неотрывно рассматривая моё, залитое слезами лицо. – Так что ни я, ни они не виноваты… Так получилось. Обстоятельства сложились, которым я не подвластен.

– Она должна была сделать тест на отцовство раньше! Спутать мужчин и не знать от кого ребенок – какой абсурд! Как так можно?! Как можно быть такой безалаберной?

– Шшш, котёнок, обними меня. Успокойся. Дай кое-что скажу.

Опять к своей груди притянул, уткнув носом в шею. Из меня вырвался рваный вздох, а Вова продолжал нежно поглаживать меня по спине, успокаивая.

– Снежана здесь временно поживёт. И моя мама тоже. Мама поможет со Стёпой. Я не смог поступить иначе, потому что это последние дни жизни Снежаны… Она захотела провести их с сыном, хотела увидеть меня. Извиниться, что правду скрывала. Поэтому я забрал её из больницы и привёз сюда. Но это временно, Кать. Просто подумай, человеку осталось жить всего несколько недель, может дней, часов – только бог знает! Как я должен был поступить? Мне их жаль искренне. Обиды и злость в такие моменты просто превращаются в ничто, когда к тебе приходит осознание, что этого человека скоро не станет… Мы не увидим его никогда, а он никогда не увидит наш мир.

Что-то внутри меня в этот момент сжалось. Нахлынула тоска.

– Просто поставь себя на моё место. На место Снежаны. А как бы поступила ты?

Я поежилась от мурашек, лавиной вдруг накрывших меня.

Это было жутко.

– Когда Снежаны не станет… – ему горько было об этом говорить, но он держался, – мама заберёт Стёпу себе. Они в Питер уедут, а мы останемся здесь, в столице. Мама будет воспитывать Степана сама, а я лишь временами буду их навещать. Если хочешь, ты его больше не увидишь. У нас будет своя семья, своя жизнь. У них – своя.

Я успокаивалась в его объятиях и от его мягкого, нежного голоса.

Я опять начинала ему верить, потому что говорил он убедительно.

В таком случае… Это многое меняло. Его план… Он был продуман хорошо. Но насколько честным будет его исполнение?

– Как тебе идея? Солнце, – коснулся моего подбородка, – ты мне веришь? Я не могу тебя потерять… Я не смогу смириться с тем, если тебя больше не будет рядом! Я не увижу твою улыбку, не услышу твой смех, не почувствую твоих прикосновений… Моя жизнь превратиться в ад, а я в дьявола, если рядом больше не будет тебя.

– Вова…

– Твой ответ, Катя…

– Я тоже не могу без тебя! Я люблю тебя! Но у меня своё условие…

– Какое? Говори. Я готов!

– Снежана, Антонина Павловна и Стёпа немедленно съедут из нашего дома. А дальше будет так, как ты только что озвучил. Только при таких условиях я согласна дать тебе второй шанс.