Владимир шумно выдохнул. Протянул руку, мягко коснувшись моего запястья. Погладил…

– Катюш, я сожалею, что тебе приходиться выносить все это, но это временная мера! У меня есть план! Каждую минуту я думаю о том, как мне грамотно решить проблему, чтобы всем было хорошо. К слову, ты же знаешь мою маму, ну такой у неё характер, – виновато произнес муж. – Она не со зла, это правда. Может с пылу разного наговорить, потом себя винит. Вчера вечером, когда ты ушла, она долго за прошлое извинялась, даже расплакалась, и тебя хвалила, а себя винила, что иногда слова сами из неё вылетают. Прости, её Катя. Она человек уже в возрасте, натерпелась после смерти отца. С сердцем у неё проблемы, беречь себя надо… А то, что резковато может высказаться, так это она за единственного сына так переживает. Если бы у нас были дети, у тебя… Ты бы лучше её поняла. Маме кесарево сделали, когда меня рожала, роды сложные были, потом операция и после этого бесплодие… Ей все женские органы удалили….

Такого я не знала. Вова никогда прежде об этом не говорил.

– Сочувствую…

– Моя хорошая, – Вова взял меня за руку, – обещаю… я всё исправлю, всё верну! Потому что ты для меня самое главное в жизни и… Я люблю тебя больше всего на свете. Мальдивы никто не отменял! Мы полетим туда и заново отпразднуем нашу свадьбу. Только ты и я… С собой можем взять только тех родственников и друзей, которых захочешь видеть ты.

Находясь в одиночестве со своими мыслями, я всякий раз думала о том, что мне надо порвать отношения с Владимиром. Развестись. Уйти. Это от боли, от обиды…

Но, когда он обнимал меня, целовал, успокаивал, я опять начинала верить ему и прощала.

Я верила, что у нас всё наладится. Всё будет хорошо. Это испытания судьбы, которые она нам подкинула, чтобы проверить на прочность наши отношения. И если мы сильная пара, мы пройдем этот путь до конца, преодолевая трудности, с помощью нашей сильной любви…

– Стёпочка, иди кушать, мой пирожочек!

Опять закудахтала свекровь, переключая моё внимание. Она вышла из кухни с поварешкой в руках, мне в нос ударил запах бульона, и я поняла, меня сейчас вырвет…

– Вов, я сейчас, кое-что наверху забыла…

Развернулась и побежала прочь, зажимая ладонью рот.

Хоть бы успеть…

Кажется, у меня начинается ранний токсикоз. Вот почему меня тошнит от запахов.

Я и без того не переваривала стряпню свекрови, а сейчас – особенно.

Поднялась на второй этаж, быстрым шагом иду по коридору, как вдруг слышу чей-то стон.

– Вова….

Застываю.

Мне не послышалось?

Это же голос…

Да ну! У меня мираж? Мерещится всякое после вчерашних ужасов.

– Вова, это ты?

Но женской голос прозвучал повторно из соседней, гостевой спальни, расположенной рядом с нашей.

Я подошла к ней и приоткрыла дверь, осторожно заглянув.

Это был не сон, не мираж, а самая настоящая реальность.

На кровати, в гостевой спальне, лежала Снежана.

И сейчас она смотрела на меня…

Сначала я не могла пошевелиться и не могла подобрать в голове нужных слов, чтобы описать свои эмоции.

Постепенно мозг начал принимать увиденное и мириться с жуткими реалиями, понимая, что другого выбора просто нет.

Я сделала один шаг навстречу, а она немного приподнялась на кровати, продолжая молча меня рассматривать.

В зелёных глазах было много мрака и отчуждения. Мне не нравился её взгляд. Не нравилось, с каким выражением лица она меня изучает, пытаясь выглядеть скрытной и тяжело больно.

Худая, бледная. Но ухоженная и привлекательная. Даже в таком состоянии держит голову высоко, а спину прямо, как прирождённая аристократка, не забывая о манерах.

Снежана сейчас напоминала Снежную королеву с её тонкой, белой кожей, ледяным взглядом и аристократической красотой.