А не такой далёкий во времени Симонов с его «Живыми и мёртвыми»? Как он всю книгу внушает, что военные – архангелы, а в поражениях виноват Сталин? Не дал приказ на начало войны! Приказ тебе нужен? А почему флоту и адмиралу Кузнецову приказ не был нужен? Ни один самолёт со свастикой не долетел 22 июня до объектов, подчинённых его ведомству. Ни один корабль не был атакован в то утро. Встретили, сбили, отогнали. Без приказа от Сталина. Потому что – кто такой для них Сталин? На ночь 22-го – верховный завхоз. Верховным Главнокомандующим он станет позже. Надо понимать, что хозяйственно-административный аппарат и военные бонзы – немножко разные штуки были в то время. Как было в моём ХХI веке – не знаю. Не интересовался. А тут пришлось вникнуть. И не Сталину решать было в ту роковую ночь 22 июня 1941 года – позволить себя убивать или огрызаться. Ни один пограничник не был убит спящим. Все утро встретили в окопах. Они – НКВД. А армия – проспала. И нарком обороны (министр обороны), и глава Генштаба – все прое… проикали. Растерялись. Как война? В самделе? Блин, и чё будет?!

Несколько примеров. Павлов, танковый гений, наш Гудериан (один в один, такой же балабол), первую неделю войны провёл в пьяном угаре, несколько дней был вообще в состоянии бревна. Одна из причин его показательной казни. Но он был такой не один. Главком ВВС – вместо интенсивной работы по мобилизации авиации и авиапромышленности – застрелился. Надо было организовывать сотни тысяч людей, решать десятки мозговзрывающих организационных вопросов – нахрена? К общему бардаку он добавил ещё и вопрос поиска нового главкома, его неизбежное «втягивание» в вопрос. А потом удивляемся – почему авиация погибла на земле? Без топлива, без боезапаса, без пилотов и техников обслуги, без руководства и связи. Получилось, что мухи были отдельно от котлет – самолёты без пилотов, а лётчики – в пехоте с мосинками. Войска без авиаприкрытия? А пилоты сидят в кабинах и не знают об этом. А-а, нет связи! Нет командования. Оно с горя горькую хлыщет, затвор именной пукалки взводит. Принимать на трибуне парады и драться против лучшей армии мира на 1941 год – чуть-чуть разные штукенции. Числиться самым-самым в авиации или тянуть бульдозером ворох проблем отрасли крылатого народного хозяйства – не одно и то же.

Он и Жукова, при всём моём уважении и признании его выдержки и самообладания – при первой же возможности – сдёрнул с начальников Генштаба в «армию, дивизию, полк, роту». Это цитата. Не штабист он, говорят. Как же, до начала войны было призвание, работал, не жаловался, получал оклад и положенные по должности квартиры, машины, санатории, а потом «не штабист»?

Может, я не прав. Правда, не штабист. Прекрасно его понимаю – мне самому проще в «поле» с шашкой наголо. Но я этого и не скрываю.

Если вспомнил Жукова, чтобы два раза не вставать – гнилым он не был. Иногда только. Но когда в той истории, из того потока, откуда хроно-«зайцы», образовался «Вяземский котел», Конев тоже забухал! Умный мужик, тут – базара ноль, тоже маршал Победы, но растерялся. Такого масштаба окружений ещё никогда не осуществлялось. Кто ж мог подумать, что окружить можно не дивизию или армию, а фронт – целиком? Жуков был послан – расстреливать, у Георгия Константиновича рука не дрогнет. Но Конева он не сдал. Почему-то. Павлова – сдали, а Конева – нет. Видимо, забухавший Павлов – ещё что-то накосячил. Конева – не сдал, сам – не заменжевал. Стойко оборонял Москву. А в этой реальности Жуков – пропал. Немец – в Москве. Про Конева – не слыхать. Нет, его не расстреляли. Служит. Но не блистает, как в той истории. Или просто я с ним не сталкивался. После войны историки восстановят справедливость. Распишут героический путь маршала.