– Хорошо, я понял, что вся твоя жизнь сосредоточилась исключительно на спасении сестры, – Костя поднял руку, прерывая меня. – Если честно, сейчас я борюсь с желанием врезать тебе точно так же, как это сделала Василиса, чтобы выбить из твоей головы всю эту дурь. Тебя искали.

– Я не прошу, чтобы вы меня прощали или начали вновь полностью доверять. Не думаю, что сейчас это действительно возможно. Однако рассчитываю на то, что вы все поняли мотивы моего поступка.

– Я понимаю тебя, Ян, – вдруг подала голос молчавшая до этого Слава. – Из всех присутствующих я единственная, кто когда-то находился в клане, и хорошо помню, что такое семья и что она значит для каждого её члена. На твоём месте я сделала бы всё точно так же. Если бы только кто-то из моей семьи остался в живых…

Костя устало вздохнул, взяв с подоконника шлем боевой брони, придирчиво осматривая подпалины на нём. Несколько секунд он молчал, явно собираясь с мыслями.

– Хорошо, твои мотивы мы поняли, но как ты выжил в золотом мире и каким образом смог вернуться, Ян?

Тут я вставал на очень тонкий лёд. Мог ли рассказать бывшим товарищам о связи единства? С одной стороны, мне казалось это сейчас не самой серьёзной тайной, тем более что в обычных условиях я мог спрятаться в связи, за пару мгновений уйдя от преследования или слежки. С другой – привычная осторожность говорила мне однозначное «нет», зачем выдавать о себе информацию, которая в будущем может стать для меня решающим преимуществом? Думаю, пока лучше остановиться на том, что информацию о связи единства лишний раз не стоит разглашать. Особенно такому количеству людей. Если обстоятельства так сложатся, что мне придётся открыться, то хорошо, но сейчас лучше помолчать.

– Что ж, – продолжил я, приняв решение. – Наверное, стоит напомнить, что я обладаю слабым даром медиума, да?

Мой рассказ о путешествии на пару с белым тигром, включая обучение языку, попытки выдать себя за местную аристократию и позже жизнь внутри золотой школы, уже занял куда больше времени. Не сказать, что мне не верили, но некоторые вещи вызывали у Оцелотов неподдельное удивление.

Время от времени, пока я рассказывал, за стенами здания слышались гулкие взрывы, из-за чего сама высотка начинала мелко дрожать, грозя в любой момент сложиться и обрушиться, словно самый обычный карточный домик. Впечатление это было обманчиво, так как я хорошо ощущал укрепление структуры здания с помощью магии, а также установленные на него стационарные защитные чары. Очень дорогая вещь, стоит сказать. Силы тёмного бога продолжали атаковать укрепления передового отряда в попытке сломить его сопротивление и разрушить устанавливаемый людьми плацдарм. К слову, мне всё ещё непонятно, почему он не заявился сюда лично с сильнейшими одержимыми. Пускай он всё ещё не пробудился, но такую опасность, как полноценный периметр и укрепления, по всей логике, следует уничтожить в числе первых.

– Так это было… – наконец я закончил с рассказом о своём пребывании в золотом мире, мне даже не пришлось лгать. Я лишь не стал уточнять, что сражался с директором школы и сильнейшими Белыми Драконами лично, в конце концов, там был сам глава великого клана, и кто я такой, чтобы бросать вызов сильнейшим? Но остался ещё один вопрос, касающийся моего возвращения в серебряный мир. Оставить его без ответа я никак не мог. – Что же касается моего возвращения… К сожалению, я не могу раскрыть подробностей, лишь скажу, что это никак не связано со школами.

– Понятно, – кивнул Костя, надевая шлем боевой брони. – Ян, ты извини, но после такого поступка о твоём возвращении в группу Оцелотов не может быть и речи. Многие из нас не смогут доверять тебе до конца, и, согласись, это может группе очень дорого стоить.