Тембр её голоса был хоть и тихий, но повеление в нём чувствовалось. Виктор это сразу почувствовал и провёл своей рукой по подбородку. И только сейчас осознал, что последний раз брился два дня назад. Её слова немного сконфузили Виктора. Он виновато посмотрел на неё и как то неуклюже дернул левым плечом:

– Я немедленно сейчас схожу и побреюсь в туалет, – будто оправдываясь, сделал он шаг назад.

– Это совсем не обязательно делать, – отговорила она его от такой затеи, – борода на севере из моды ещё не вышла и никогда не выйдет.

– И давно вы Анюта бороздите эти суровые края? – поинтересовался он у своей собеседницы.

– Уже девятый год, – с заметной гордостью ответила она.

– Поразительно, – удивился Виктор, – а я вас принял совсем за девочку. Ну, думаю, наверное, эта полярная звезда только институт окончила, а вы оказались старожилом Арктики.

– Я так и подумала, – улыбаясь, ответила Анюта, – в народе гуляет мнение, что маленькая собачка до старости щенок. Это выражение относится и ко мне. Меня щадит северная природа, не даёт ни на день стареть. Хотя свой дипломный проект я защитила шестнадцать лет назад. Это Ира у нас молодая. Нет ещё года, как она к нам пришла работать.

Виктор мысленно прикинул, сколько ей может быть сейчас лет, приплюсовав к студенческому возрасту шестнадцать лет, и обезумел. По его подсчётам Анюте было около сорока лет. И это его почему – то обрадовало.

Она ждала от него восклицательных слов в отношении её возраста, но он скромно промолчал и перевёл свой взгляд на Ирину. Эта эвенкийка, дочь тундры, держала в руках уже авторучку и показывала на плакат, который у него был зажат под мышкой. Он вначале не понял, что она от него хочет, но быстро опомнился и протянул ей плакат.

Ирина взяла плакат и сказала:

– Идите, пейте своё пиво, а я вам оставлю здесь автографы. Только долго не задерживайтесь, а то я от скуки одна здесь помру.

– Это понятно, – тебе же вдруг понадобится отлучиться по своим делам. Не оставишь же вещи без присмотра, – сказал Виктор.

– Глупости, – произнесла Анюта, – я в этом аэропорту не первый раз. Здесь ничего пропасть не может, так как нас кругом окружает милиция, а раньше и пограничники здесь на страже были. К тому же нас почти все знают, – и, повернувшись к Ирине, сказала:

– А чтобы тебе Иришка совсем скучно не было купи журнал с кроссвордами. Авторучка у тебя уже есть. И смотри по неосторожности не раздави картину нашего нового знакомого?

После чего она галантно подхватила Виктора под руку и повела в ресторан, гордо ступая по мраморным маршам, в то же время, не сводя своего взгляда от его мужественного лица.

– Она будет сверкать от счастья, осознавая, что портрет её папы будет висеть где – то на стене материка, – бросила Анюта Виктору на ходу.

– Стоп, – опомнился Виктор, – это нарушение протокола, – остановил он её перед очередной ступенькой, которая вела на площадку второго этажа. – Это я вас пригласил в ресторан, значит и под ручку я вас должен вести.

– А я не против такой постановки вопроса, – отцепила она свою руку от него. – Мне даже будет почётней войти в зал под конвоем интересного мужчины. Пускай мои эскимосы позавидуют.

…Этот новый её знакомый с обаятельной улыбкой, который возник перед ней неожиданно и таинственно, ей был симпатичен. Помимо хорошо подвешенного языка в нём чувствовалась огромная сила, и решительность. Она вытащила из кармана своего костюма маленький флакончик духов и слегка оросила ими у себя за ушами.

– Почему эскимосы? – поинтересовался Виктор, вдыхая её нежный аромат духов. – Они, как показалось мне все славянской внешности.