На верхней площадке лестницы его встретил знакомый уже старый Хранитель. И молодой черноволосый нелюдь. Они помогали оживить Овелу. Старый подхватил Оламера под руку и повел к храму. На ходу он говорил:

– Мы не будем ничего тебе предлагать. Ты все сказал нашему посланнику, но тебя ждет в храме Великая мать. Она привела тебя в наши земли…

– Но я пришел сам…

– Шел ты, конечно, сам, но путь тебе указывала она… Великая мать способна провести путника по тайным стежкам, о которых никто даже не догадывается. И ты пришел к нам по берегу, хотя там нет тропы… Ты сам знаешь, что дорогу закрывают скалы… Но тебя вела Великая мать, а для нее эти преграды ничего не значат…

– Почему после стольких лет разлуки она решила встретиться со мной?

– Это ты спросишь у нее. Она сказала, чтобы мы встретили тебя на лестнице и привели к ней…

Крыша храма сверкала в лучах солнца, а вход закрывала тень. Нелюди остановились у границ тени и молодой сказал Оламеру:

– Дальше нам ходу нет. Она велела довести тебя только до границы тени. Иди сам, тебя ждут…

Оламер шагнул в тень, и когда солнце перестало слепить глаза, увидел, что двери храма медленно отворяются. Он поднялся по ступеням крыльца и вошел в храм. Прохлада, тишина и полумрак, да мягкое сияние, исходившее от священного барельефа на стене. А перед ним возвышалась большая каменная чаша. Оламер подумал, что в ней должна быть вода. Подошел поближе и увидел прозрачную жидкость в каменном углублении. Вода мерцала и светилась изнутри, потом завихрилась, и над ее поверхностью возникло облачко. Оно увеличивалось и поднималось над чашей, и скоро обрело форму человека, а потом опустилось на пол. Ведун смотрел на превращения. В жизни такого видеть ему не доводилось, но не было ни удивления, ни страха. Принимал все, как должное. А облачко сгустилось и обернулось прекрасной, женщиной. Оламер смотрел на нее и не испытывал никаких эмоций. Он ждал увидеть мать, но, когда возникла эта женщина, сердце молчало.

Женщина смотрела на ведуна сияющими глазами и тоже молчала. А потом он услышал переливчатый, как весенний ручеек, голос ее мыслей:

– Ты ждал увидеть меня постаревшей и сморщенной, как матери твоего народа? Но я вне времени и всегда остаюсь такой, какой была в твоем детстве. Не удивляйся, сын. Я действительно твоя мать.

– Но мое сердце молчит … Я надеялся, что при встрече оно подскажет мне …

– Все правильно. Я родила твое тело, а дух пришел из безмерных далей… Твое тело помнит меня, а дух хранит память о том, кто послал тебя … Коснись меня и твое тело подскажет тебе…

Оламер дотронулся до руки женщины, и сердце застучало. Он почувствовал, как из глубин памяти поднимается давно забытое ощущение, когда он прижимался к матери, она обнимала его. В ее объятиях чувствовал себя словно в уютной норке…

Она спросила:

– Вспомнил теперь?

– Да, мама! Я вспомнил тебя…

– Твои телесные переживания важны, они помогают тебе вспомнить… Но главное – это исполнить то, что предстоит. Для этого я и пришла. Тебе, сынок, определено великое служение, и начать его предстоит здесь, в этом храме.

– В чем служение, мама?

– Помнишь ли облако, что окутало тебя на скале молений? Тебя могли принять в служение там, но ты отказался…

– Я испугался… Я не могу бросить свое племя…

– Твой испуг и стал отказом от короткого и быстрого Пути. Ты погружен в дела своего народа и не можешь оторваться от них.

– А если я решу и в этот раз отказаться?

– Тогда так и останешься ведуном племени и будешь еще много раз вращаться по кругам жизни, повторять одни и те же события. Хочешь ли бесконечного повторения прожитого?