С тех пор, как я узнал из мемуаров Айседоры Дункан [6] подробности ее жизни, меня не отпускает ощущение, что за всеми теми ужасными трагедиями, которые выпали на долю этой женщины, скрывается какая-то неразгаданная тайна. Все, что происходило с ней и с ее самыми близкими людьми, вызывает ощущение присутствия некого злого рока и совсем не вызывает ощущение трагических случайностей.

Ее жизнь в этом смысле – это какой-то экстраординарный пример. Сначала погибли двое маленьких детей Айседоры, потом вскоре умер в младенческом возрасте еще один ее ребенок. Спустя некоторое время ушел из жизни Сергей Есенин, которого, наверное, тоже в каком-то ролевом смысле можно считать ее сыном. Ведь недаром Айседора отмечала, что влюбилась в него, потому что он был похож на ее светленького, голубоглазого сына, которого тогда, кстати, уже не было в живых. И наконец она сама при очень странных обстоятельствах была задушена собственным длинным шарфом, запутавшимся в колесах движущегося автомобиля.

При этом не скрою, что, читая мемуары Айседоры Дункан, невозможно не влюбиться в эту прекрасную женщину. Она являет собой изумительное сочетание творческой личности и человека тонкой духовной организации. При этом она является образцом человечности и настоящей преданности идеалам искусства.

Я осмелюсь в этой книге представить свою гипотезу о причине ее трагической судьбы, несмотря на всю нестандартность данной точки зрения. На мой взгляд, детали происходящего с ней тоже указывают на присутствие «гипноза из будущего». Но прежде чем перейти к попытке объяснения того, что с ней происходило, позвольте обсудить один важный момент из теории психоанализа.

Как я рассказывал ранее, благодаря способности воспринимать события будущего мое бессознательное отводило меня от почти неминуемой смерти. Но для того, чтобы оно занималось этим спасением, в нем должно было жить желание жизни и самосохранения.

Это может показаться странным, но в бессознательном могут существовать и другие, совершенно противоположные желания. Как показали исследования и долгая практика психоанализа, в бессознательном может скрываться и желание самоуничтожения. Бессознательное не знает морали и границ. В нем могут жить запретные желания сексуального плана, а также желания смерти даже самых родных и близких людей. Ту область бессознательного, в которой живут подобные желания, Зигмунд Фрейд назвал «Оно» [7]. Это зона самых эгоистичных и запретных желаний, вытесненных из сознания.

Фрейд утверждает, что аморальным бессознательным желаниям, скрывающимся в инстанции «Оно», противостоит другая психическая инстанция, названная Фрейдом «Суперэго», которое является представителем социума внутри индивидуума. Эта инстанция блюдет цензуру, дабы не допустить весь деструктивный набор желаний бессознательного в сознание.

Таким образом, если предположить, что существует бессознательное знание будущего и «гипноз из будущего», то исход событий, угрожающих жизни, может быть совершенно иным, чем те чудесные спасения, о которых я писал выше. Это бывает в случаях, если в подвалах бессознательного «Оно» у человека скрывается какое-то достаточно сильно заряженное психической энергией смертоносное и деструктивное желание. Кто-то называет это попросту «программой смерти».

Если этим желанием является сильное вытесненное желание смерти кого-либо, то мощный бессознательный ресурс знания будущего и эффект действия под «гипнозом будущего» совместно могут приводить совершенно к другим результатам, а именно к смерти того, по отношению к кому существует подобное вытесненное желание. Особенно это верно, если объектом этого смертельного желания является ребенок или другой зависимый человек. Если же в подсознании присутствует самодеструктивное желание, то это может приводить к поиску человеком собственной смерти.