Арсений наклонился и взял прядь моих волос, потирая их между пальцами, понюхал и протяжно выдохнул. А я вся сжалась от того, как хотелось закричать и накинуться на него с кулаками. Но, собственно, за что? Он, как мужчина, просто взял добровольно предложенное, не соблазнял и не заставлял. А вот то, как он намерен поступить как человек… тут только моя вина и глупость, что выбрала его.

Еще раз прерывисто вздохнув, он что-то пробормотал неразборчиво и отстранился, осторожно отпуская волосы. Я не могла видеть, но слышала, как он быстро оделся, и потом негромко хлопнула входная дверь. Вскочив, я заметалась по его квартире, судорожно одеваясь. Я уеду, уеду и вернусь только тогда, когда во мне будет достаточно смелости и спокойствия, чтобы противостоять ему!

– Василиса! Ты готова? – это уже Кирилл.

– Да, – соврала я, и мотнула головой, стряхивая липкую паутину воспоминаний. – Почти!

Если решила начать выстраивать новые взаимоотношения с Арсением, мне нужно забыть все, что ранило и задевало в прошлом. Позволяя всем этим воспоминаниям быть настолько живыми, я сама ослабляю собственную волю. А она мне необходима в полной боеспособности, если хочу со всем справиться. И со старыми обидами, и этим иррациональным желанием, и с гневом, который рождается из взрывной смеси двух первых ингредиентов. Пожалуй, оставлю себе только память о том, как легко Арсений меня отпустил тем утром. Лишь слегка полоснув по гордости, хотя мог сразу пройтись по полной. Наверное, тогда он решил, что у него будет еще достаточно времени, ведь я четко видела белесые всполохи ярости в его серых глазах. Но он лишь спрятал ее за густой завесой своих невозможных ресниц, очевидно размышляя, как позже ударить больнее. Но мой отъезд не оставил ему шанса. Что же, могу тогда позволить себе испытывать к нему нечто вроде благодарности. Ведь его желание оттянуть момент сыграло мне на руку. И «позже» превратилось в «никогда». Надеюсь. Если все то, что он говорит, все его извинения и попытки наладить новые отношения не очередная уловка. Господи, надо прекратить заморачиваться, а то вообще параноиком становлюсь, а должна думать не об этом.

– Ли-и-ис! Я войду? – крикнул из-за двери Кирилл.

– Ага! – отозвалась я, запихивая в сумку туалетные принадлежности.

Кирилл – как всегда свежий и превосходно выглядящий с утра. Причем общей картины нисколько не портили ни синяки, ни припухшая разбитая губа. Почему такая несправедливость, и мужчинам ничего не надо делать, чтобы быть привлекательными в любое время суток, а нам приходится вечно прилагать усилия? Считаю, у женщин должна быть какая-то огромная компенсация за это упущение природы или Создателя. Кирилл сунул нос в сумку и вздохнул.

– Горе ты мое! – пробормотал он и полез в шкаф что-то искать.

– Кирюш, да ну их на фиг, эти тряпки, – отмахнулась я. – Там же не тюрьма. На пару дней хватит. А потом выйду куплю что-то удобное.

– Лис, а если возможности не будет отлучиться? Будешь мучиться? – Он достал мне две пары штанов для йоги и мои любимые свободные футболки, в которых я часто ходила дома в его квартире. – Ты же туда не на час и не на несколько. Скорее всего, и так будет не особо удобно и комфортно, это все же больница, а не санаторий, чтобы еще и одежда доставляла беспокойство и усиливала раздражение и усталость.

– Что в лесу сдохло, что ты, Кирюша, убеждаешь одеваться удобно, а не красиво, – подколола его я, застегивая сумку.

– Ну, во-первых, это не навсегда. А во-вторых, одно другого не исключает. Я сам стормозил и не подумал, что тебе будет там нужнее. А то подобрал бы компромиссные варианты, – подмигнул мне он, закидывая сумку на плечо.