– А я серьезно! – снова притягивая к себе, горячо произнес он.

Конечно, его рвение подкупало, но не настолько, чтобы окончательно потерять голову.

– Но ты ведь совсем не знаешь меня.

– Согласен. – Он вдруг улыбнулся, словно бы сказала что-то забавное. – Тогда вернемся к этому разговору чуть позже.

Интересно, насколько позже? Лет на пять! Или десять? Именно такой срок определила для меня мама! От картинки, что мы с Эриком так и будем встречаться украдкой возле подъезда, мне стало не по себе. Нет, определенно пора выбираться из-под ее ига!

Наверное, именно эти мысли придали мне решимости. Забежав домой, как и вчера, за минуту до прихода родителей, я быстро переоделась в домашнее, дождалась, когда папа уйдет в душ, мне не хотелось привлекать его в качестве щита, и отправилась в зал.

Мама полулежала на диване, вытянув ноги и закрыв глаза. Ее бледное лицо выглядело строгим, но спокойным. Она вынула шпильки из волос, и теперь они струились по плечам мягкими темными волнами. Иногда я завидовала ей, потому как мне достались отцовские жиденькие три волосинки. Русые, непослушные…

– Мам, нас с девочками позвали отдыхать на спортивную базу в эти выходные.

– Ты хочешь поехать с этим мотоциклистом? – Ее ресницы дрогнули, приоткрывая два острых серых буравчика.

– Его зовут Эрик. С ним и девочками.

– Нет. – Она снова закрыла глаза.

– Почему?! – возмущенно выдохнула я, чувствуя, как негодование перевешивают чашу страха.

– Потому что на отдыхе такого рода вечно что-то происходит. Люди напиваются, тонут, дерутся. Девушек насилуют.

И тут меня словно прорвало:

– Мама, ты сама-то слышишь, что говоришь? – закричала я. – По-твоему выходит, мои друзья – сплошь алкоголики, хулиганы и насильники?

– Нет. Я не говорила… – пошла она на попятную.

– Но подумала! Мама, сколько можно? Мне уже шестнадцать, а я нигде не была, и все из-за твоих предрассудков. Ты хочешь, чтобы я всю жизнь дома просидела?

– Я переживаю за тебя! – Ее голос снова окреп. – Вот когда у тебя будут свои дети, ты поймешь меня.

– Это невыносимо! Как у меня появятся дети, если ты даже дружить мне не даешь?

– Тебе еще рано думать об этом.

– Рано?! А ты сама-то во сколько замуж вышла?

– Валерия! – Она все же повысила голос. – Я не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки!

У меня даже воздух застрял в горле от ее слов:

– Это я твоя ошибка, да?

– Я не это хотела сказать.

Она замолчала. Я продолжала смотреть на нее с твердым намерением стоять до конца:

– Клянусь! Если ты не изменишь своего отношения ко мне, я уйду из дома!

– И куда ты пойдешь? – В ее голосе послышались снисходительные нотки. Мол, можешь куражиться сколько угодно, но это всего лишь слова.

– На вокзал! – выпалила я. – Буду спать на полу и торговать своим телом. И буду делать все, что ты мне запрещала!

– Это шантаж? – Мама внимательно посмотрела на меня. Она уже поняла, куда могу сбежать. Я не отвела взгляда. Наоборот, придала ему твердости.

– Называй как хочешь, но я требую свободы!

– Ладно, повеселились, и будет. – Она поднялась с дивана и направилась к двери.

– Так я поеду?

– Посмотрим, – бросила она не останавливаясь.

– Нет, скажи сейчас! – потребовала я.

– Давай сначала доживем до пятницы.

– Мама!

Она замерла, снова посмотрела на меня, только в этот раз словно бы устало, и вдруг сказала:

– Хорошо. Поезжай. Видимо, и правда, пора отпустить тебя.

Неужели удалось?! Даже не верится!

В комнату я буквально на крыльях влетела и сразу схватилась за телефон. Меня распирало поделиться радостью с Эриком. Три дня вместе! Почти целая вечность!

Короткие гудки поубавили мой пыл, но эйфорию сбили не сразу. Понадобились еще две неудачные попытки, чтобы окончательно успокоиться. Меня словно специально учили сдерживать свои эмоции. Именно с такой мыслью я и легла спать, хотя рука так и чесалась, вновь набрать номер заветного абонента.