Лес хранил немыслимую тишину. Чем дольше я стояла на месте, тем все сильнее сковывал леденящий кровь ужас. Он выползал из-под каждой коряги, тенью отделялся от деревьев, раскидывал руки-ветви, смотрел на меня жуткими черными глазницами. Чтобы окончательно не свихнуться, я все же включила фонарик на телефоне и осветила окружающее пространство. Все сразу стало привычным, страхи улетучились, но их место заняли другие ощущение. Оказывается, я промерзла так сильно, что уже совсем не чувствовала промокших насквозь ног. Пора было выбираться из этой ужасной западни. Я покрутилась на месте, пытаясь вспомнить, откуда приехал Марат, потом наугад выбрала направление и решительно покинула ельник.

Даже освещая путь фонариком, я все равно без конца натыкалась на что-нибудь и путалась в корнях деревьев. Лес словно бы становился все непроходимее. Мы не могли уехать далеко от деревни, и дорога должна быть где-то рядом. Но меня словно в другую сторону несло. Ни огней впереди, ни лая собак.

Вконец вымотавшись, я остановилась и повернула телефон экраном к себе. Пора было звать на помощь. Сигнал здесь был хороший, на мое счастье. Но куда звонить в этой нелепой ситуации? В службу спасения? Нет! Даже страшно представить, какая за этим последует заварушка. Однозначно со всеми вытекающими последствиями в виде домашнего ареста и пожизненной каторги в кафе! Папе? Он поймет, конечно, поможет, но потом обязательно расскажет маме, и результат будет тем же. О подругах вообще не стоило думать. Оставался только один человек в моем списке, собственно, из-за которого я и оказалась не пойми где.

– Лера?! – с нескрываемым удивлением ответил он.

– Эрик… – Меня вдруг переклинило, к горлу подступил ком: – Эрик, помоги мне…

– Что? Лера, ты где? Ты в порядке? Что случилось?

– Эрик… мне нужна твоя помощь. Очень прошу. Я попала в жуткую ситуацию.

– Ты где? Говори, я сейчас буду.

От его решимости действовать, у меня на глаза навернулись слезы.

– В лесу.

– Не понял. В смысле, в лесу?

– Эрик, меня… увезли за город. Я смогла сбежать, спряталась в лесу, а теперь понимаю, что безнадежно заблудилась и не знаю, что делать.

– А в милицию… – начал он, но я прервала:

– Нет! Я лучше умру сразу, мне все равно потом жизни не будет.

– Ладно, – с недовольством выдохнул Эрик, – рассказывай, что там есть рядом.

– Церковь. Небольшая. Прямо в лесу. Это по южной трассе. Здесь где-то недалеко деревня и железнодорожный переезд…

– Так, понял. Стой на месте, не двигайся. Уже выхожу.

– Я не знаю, куда идти. – Слезы все же потекли по щекам. – Кругом лес. Я заблудилась. Думала, иду к деревне, но…

– Стой на месте, – довольно жестко оборвал он. – Я скоро.

Это его – я скоро – длилось целую вечность, как мне показалось. Но, благодаря тому что послушалась и осталась стоять на месте, до моего слуха начали доноситься едва уловимые звуки, а когда прошла немного вперед, наконец-то увидела огни придорожных фонарей и услышала долгожданную собаку.

Из леса я выбралась как раз на пересечении широкой дороги и лесной просеки. Там стоял указатель «Родники».

Телефон завибрировал у меня в руке как раз в тот момент, когда прочла табличку.

– Я у церкви, – известил Эрик. – Здесь никого нет.

– Мне удалось выйти из леса, я стою возле указателя «Родники».

– Понял. Сейчас буду.

Через несколько минут послышался рокот мотоцикла. Но кто это был? А вдруг Марат? У церкви ведь его уже нет! Испытав чувство, близкое к панике, я спряталась за ствол дерева. Мотоциклист подъехал к столбику с указателем, заглушил двигатель и, покинув железного коня, выкрикнул мое имя. Только после этого я вышла из леса, подбежала к Эрику и, сама не ожидая от себя, бросилась ему на шею. Мне было так плохо, так обидно и хотелось выразить, насколько сильно благодарна ему, а он вдруг спросил: