Флэй слышал о призраках из Серости, что стерегут покой своих останков на затонувших кораблях. Поэтому заглядывать к ним на огонёк не собирался. Шёл к недавнему пополнению на местном подводном кладбище судов.

Если его и облюбуют привидения, только не сегодня. Перво-наперво морякам предстоял Суд Противоположностей и, как вариант, Серость.

Гелиомант раскрошил парусник Инквизиции на три части. Новичок обошёл переднюю стороной, оставил без внимания заднюю и сразу подошёл к срединной. Ведь именно там находился трюм, куда сгружали именные сундуки с пожитками персекуторов.

Ликвидатор в очередной раз пожалел, что не прихватил с собой факел. Свет бы рассеял тьму, облегчив его поиски. Огни, горевшие на Правом Клыке, мигом отвадили все сожаления. Маги не спали, вглядывались во мрак, выискивая псов Церкви. Ко встречи с ними Альдред был не готов. Пока что.

Через пробоину в корме Флэй зашёл внутрь. Трюм находился прямо за дверью. Не без труда персекутор отворил её, вставшую поперёк, и заполз внутрь.

Там царил сущий бардак, объятый удушающей сыростью. Из-за облаков показался лунный свет. Куда тусклее солнца, сколько бы Лун ни светило, и всё же, даже призрачное серебро ночи значительно рассеяло мрак здесь.

«Большая удача».

Инквизитор принялся рыться в сундуках, которые держали не запертыми. Вскоре он остановился, наткнувшись на удивительное и обнадёживающее обстоятельство: некоторые рундуки оказались вскрыты. Судя по разбросанным вещам, недавно.

Перебирали их хаотично, как показалось Альдреду. Вскрывали все подряд, пытаясь найти подходящие, нетронутые ни хозяевами, ни водой вещи. Новичок хмыкнул: не он один такой умный. Душу грела мысль, что не весь отряд перебили. Оставалось молить Свет и Тьму, чтоб хотя бы с десяток голов «Гидры» уцелело.

Света недоставало, чтоб прочесть фамилии с инициалами на табличках сундуков. А жаль. Альдреду бы не помешало знать, кого обирает. Быть может, своим отчаянием он отнимал у кого-то шанс выжить, забрав чужие пожитки.

«Ничего личного…»

В трюме Флэй пробыл порядка полутора часов. Из него он вышел с видом гораздо более внушительным, чем прежде. Лёгкая моряцкая одежда, сапоги да инквизиторский костюм, перепачканные в крови, он забросил в дальний угол хранилища. А надел всё новое, хоть и тронутое морской водой, въедливыми её солями.

Его плечи стянул походный рюкзак малой вместимости. Никто не знал, сколько времени займёт зачистка шабаша.

Он прихватил кожаную куртку с широким капюшоном и подкладкой из металлических нитей, свитых из инквизиторского сплава. Почти как плащ куратора, только короче: доспехи, казалось Альдреду, во влажных тропиках только бы помешали.

Такой защиты должно хватить, считал Флэй.

Чёрные штаны из вываренной свиной кожи он тут же нацепил на себя. Подошли третьи по счёту.

Влез в сапоги, которые бы не прокусила запросто островная змея. По крайней мере, грубая кожа казалась толстой и прочной. Отыскал портупею с крюками, грубо сшитые перчатки. Всё это добро принадлежало паре-тройке людей его комплекции, чьи личности не установить в темноте. Пошарил по сундукам ещё и раздобыл оружие.

В фехтовании Альдред кое-что смыслил, поэтому вместо экспериментальных и откровенно спорных образцов остановил выбор на полуторном клинке. Такой носил капрал Маллинс и…

«Забыл», – сдался Флэй. С тем ликвидатором он перекинулся лишь парой слов.

Рундук Сильвестри, утонувшего на глазах Альдреда, порадовал фальшионом, который сгодился бы в джунглях заместо тесака. Только тот персекутор питал особую любовь к коротким клинкам, режущим наповал.

«Обух скошен. Дерзко», – отметил инквизитор из эстетических соображений.