– Нет, тут что-то происходит. Не зря Харснет решил полностью забрать дело себе.

– Что он за человек?

– Мне о нем ничего не известно.

– Они пытаются похоронить дело, – с горечью проговорила Дороти. – Разве я не права?

– Ну-у…

– Будет тебе, Мэтью. Я двадцать лет была замужем за Роджером и за это время успела узнать немало о мире юриспруденции. Эти люди хотят закрыть дело и забыть о нем.

– Похоже на то. – Я сокрушенно покачал головой. – Если и дальше будем терять время, убийцу, возможно, действительно никогда не удастся найти.

– Ты поможешь мне, Мэтью? Я всего лишь женщина, они не станут меня и слушать.

– Даю тебе слово. Я начну с того, что поговорю с коронером Харснетом. Гай, ты побудешь здесь с Дороти?

Он кивнул.

– Тогда идем, Барак.

– Вы взяли на себя непосильные обязательства, – проговорил Барак, спускаясь следом за мной по ступеням Гилдхолла. – Она зациклилась на том, чтобы поймать убийцу, и я не представляю, что с ней будет, если сделать этого не удастся.

– У нас все получится, – твердо сказал я.

В дальнем конце вымощенной булыжником площади я увидел облаченную в черное фигуру Харснета. Он разговаривал с высоким, крепким мужчиной лет тридцати. Незнакомец был одет очень дорого: под накинутой на плечи толстой шубой виднелся зеленый камзол с золотым кантом и рубашка, украшенная замысловатым испанским кружевом. На голове красовалась красная шапочка с белым пером, торчащим под залихватским углом. Ножны шпаги, висевшие на боку, были выполнены из великолепной кожи и инкрустированы золотом. Длинная медная борода добавляла великолепия облику этого господина.

В иных обстоятельствах я не рискнул бы вступать в полемику с королевским чиновником в общественном месте, да еще в тот момент, когда он занят беседой с человеком явно знатного происхождения и высокого положения, но сейчас, как никогда прежде, мной двигала ярость.

При моем приближении оба мужчины повернулись. Бородатый человек, в красивом лице которого ощущалась какая-то жесткость, с улыбкой взглянул на Харснета и проговорил:

– Правильно он сказал. Вот и Шардлейк. Явился не запылился.

Я посмотрел сначала на одного, потом на второго и задал вопрос:

– Что вы имеете в виду, сэр? Кто и что вам сказал?

Харснет тяжело вздохнул. Вблизи он выглядел куда более напряженным и озабоченным.

– Меня предупреждали, что вы можете остаться недовольны вердиктом, брат Шардлейк.

– Предупреждали? Но кто?

Тот, что был помоложе, указал на Барака:

– Избавьтесь от своей мелкой сошки, и я вам скажу.

Барак наградил его враждебным взглядом, но я кивнул и попросил помощника:

– Джек, скажи Дороти, что мне, возможно, придется задержаться, поэтому ей лучше отправляться домой. Я зайду к ней позже. А ты поезжай с ними.

Барак неохотно направился обратно к ратуше, а я повернулся к Харснету. Он смотрел на меня колючим взглядом. Его друг тоже. Мне вдруг стало не по себе.

– Рискну предположить, что вы пришли, желая выяснить, почему я отложил слушания, – спокойно проговорил Харснет.

– Да. – Я глубоко вздохнул. – Все это выглядит так, будто вы не хотите найти убийцу.

Высокий мужчина горько засмеялся.

– Вот в этом вы ошибаетесь, адвокат. – Он говорил глубоким, музыкальным голосом. – Ничего на свете мы не хотим больше.

– Тогда почему…

– У этого дела имеется политическая подоплека, – пояснил Харснет.

Он оглянулся и, убедившись, что нас никто не слышит, продолжал:

– Мне говорили, что вы выступите против моего решения. А говорил это архиепископ Кранмер.

– Кто?!

Взгляд светло-голубых глаз Харснета был прикован ко мне.

– Вы действительно больше всего на свете хотите отыскать убийцу мастера Эллиарда?