Назавтра проснулся рано. Сушило во рту. Рядом стоял пусть и не холодный, но всё же морс. Пил жадно, большими глотками. Как уснул, не запомнил. На кухне обнаружились остатки былого кутежа. Разбавив оставшееся морсом из холодильника, влил в себя. Прошёл и сел за свой рабочий стол. Зеркало стояло на том самом месте, где стояло вчера. Посмотрел на себя, и стало как-то совестно за свой несвежий вид. Пошёл умылся. Взяв электрическую бритву, стал приводить себя в порядок.

Я ждал. Ждал чего-нибудь такого, что уверило бы меня в том, что вчерашнее происшествие – не сон. Но, видимо, ничего подобного вчерашнему происходить не собиралось. Делиться с кем-либо о произошедшем не решился. От темы веяло духом белой горячки. Ничего не произошло ни на следующий, ни в последующие дни. Всё случившееся более походило на сон, хотя я всё-таки был доволен произошедшим со мной случаем. Единственное, что я сделал, это то, что записал всё произошедшее в виде небольшого рассказа.

Время шло, но ничего более подобного не происходило. Но зато теперь я стал проявлять внимание к своему зеркалу. Протирал его от пыли и мыл – словом, ухаживал. Я стал любить его и ту, которая протянула мне свою руку. А в том, что это она и притом прехорошенькая, я даже не сомневался.

Взял в привычку целовать своё зеркало перед сном. Жил я один, и проделки мои никто не мог ни увидеть, ни осудить. Так, в один из вечеров, взяв зеркало в руки, приблизил его вплотную к лицу, вытянув для поцелуя губы и… Лицо как-то легко и без сопротивления стало погружаться во вдруг ставшую вязкой зеркальную поверхность.

Кстати сказать, это было довольно внушительное зеркало (побольше моей физиономии, что и позволило мне полностью окунуться в него), квадратное, без обрамления. Крепилось оно к толстому проволочному основанию лепестками-зажимами. Такой лёгкий, современный дизайн.

Перед тем как провалиться вовнутрь, я машинально закрыл глаза. Теперь, находясь за пределами чего-то, решил открыть их. Перед глазами была белая пелена. Ну или хотите, белый плотный туман. Вдруг лицо с обеих сторон обхватили чьи-то руки. Мои были заняты. Я рефлекторно подался назад. Но те руки, что держали меня, не отпускали. Потом одна из рук взъерошила мои волосы, и я понял, что рядом со мной та, которую я полюбил заочно. К моим губам прикоснулись другие губы и страстно стали меня целовать, засасывая в себя. У меня закружилась голова. Губы отстали. Лёгким прикосновением прошлись по щекам и выпихнули меня из того замечательного мира.

Зеркало вновь повело волной, после чего оно стало таким, каким и было. На меня смотрело красное, как варёный рак, лицо ошарашенного человека, которого только что кто-то использовал в каких-то своих целях. Приключения продолжаются.

Потом я много раз пытался проделать то же самое, но попытки оказывались тщетными. Следующий сеанс нашей связи произошёл лишь спустя два с небольшим месяца. У меня был отпуск, но, привязанный к своей любви, я никуда не поехал. Я взял за привычку брать по возможности зеркало с собой. В лес, на рыбалку. Ставил его на раскладной столик и занимался своими делами.

Я начал писать. И данное занятие стало приносить мне несказанное удовольствие. Мог где-то просто остановиться, положить или поставить рядом своё зеркало и что-либо записывать. Вот и в этот раз, приехав на речку и выбрав довольно укромное местечко, поставил стул, стол, на стол водрузил своё зеркало, лицом к реке. Стал ладить снасти. Забросил их. Сзади настойчиво застучали ноготки. Я внутренне напрягся и улыбнулся про себя. Конечно, это была она. Весь лучась от счастья, бросился к протянутой руке и жадно стал целовать её. Каждый пальчик, ладошку, запястье. Я находился в каком-то экстазе. Потом не помня себя силой потянул руку к себе. Она довольно сильно упиралась. Но я обезумев стал тащить её всё сильнее за собой. Вот показалось платье, плечо, шея, чёрные с вороньим отливом волосы.