– Ну, я же твоя дочь, как ты хотел.

– Надеюсь, что моя, – он рассмеялся.

Ника сделала обиженный вид, надув губы и скрестив на груди руки.

– Блин, папа. Вот поэтому вы с мамой, наверное, и расстались. Она не смогла мириться с твоими шуточками.

«Нет, дело совсем не в этом. И если бы ты узнала истинную причину нашего расставания, то разочаровалась бы в том идеальном образе мамочки, который она тебе навязала».

– Ну а если серьёзно, Ник, мама знает, что ты встречаешься со мной? Да и вообще, как она тебя отпустила одну?

Дочь поправила цветную прядь, убрав за ухо, и удивлённо взглянула на отца:

– Вообще-то, мне почти пятнадцать. Я давно хожу одна, если мне нужно. К тому же тут от дома всего три остановки.

«Есть такое».

– Ладно, говори, что заказала.

– Да здесь выбор не особо, но зато вкусно. Заказала «Маргариту» и «Пепперони». Себе ещё картошку фри, тебе не стала. Ну и колу нам обоим. Норм?

– Я не особо привередлив в еде, ты же знаешь.

– Да-да, я в курсе. Холостяцкая жизнь и всё такое.

«Что правда, то правда».

Ника опять что-то настрочила в айфоне и, почувствовав на себе тяжёлый взгляд отца, спросила:

– Выглядишь помятым. Случилось чего, пап?

Рома на секунду растерялся.

– Ерунда, – он махнул рукой. – Просто всю ночь таксовал. Так сказать, зарабатывал деньги. – Отчасти, это было правдой. – Как дела у тебя? Что нового в школе? С чего вдруг решила встретиться?

Впервые за это утро Ника будто почувствовала неловкость. Рома заметил бегающий взгляд и суету в движениях. Первые два вопроса она проигнорировала.

– Мне нужно кое-что с тобой обсудить, – сказала девочка, виновато глядя на руки.

Рома насторожился:

– Я думал, ты хочешь пригласить меня на день рождения.

Опять улыбнулась. Так приятно видеть улыбку дочери, когда она вот уже больше десятка лет не живёт под одной крышей с тобой – родным отцом.

– Ну и это тоже. Но это не главное.

Рома вздёрнул бровь, изобразив заинтересованность. Ника заметно разволновалась.

– Конечно, я хочу пригласить тебя на день рождения. Ты же придёшь?

Рома задумался. Он присутствовал на празднике лишь тогда, когда ей исполнилось пять и десять лет. Через пару недель Нике стукнет пятнадцать. Пятнадцать! Конечно, он придёт, даже если её мать будет биться в истерике, пытаясь ему помешать.

– Естественно, приду. Только вот… – он помедлил. – Твоя мать…

– Маме ничего не останется, как смириться. Я знаю, что вы не ладите, но меня это не касается. Я люблю вас обоих. К тому же папа не будет против… Ой… Прости.

– Ника! Я же просил не называть его так при мне.

Она покраснела.

– Знаю, просто вырвалось.

Он до сих пор не мог смириться с тем, что она называла отцом и отчима.

Ника похлопала густыми ресницами, мол, виновата, но он воспитывает меня с раннего детства каждый день, а ты, хоть и любимый, но «папа по выходным». На душе заскребли кошки, и Рома почувствовал укол отцовской ревности.

«Кто бы мог подумать?».

Обстановку разрядила официантка, которая принесла заказ. Она забрала деревянный номерок, и поинтересовалась, не желают ли посетители чего-нибудь ещё. Получив отрицательный ответ, девушка удалилась.

– Ладно, проехали. Говори, что случилось. Появился ухажёр, и ты хочешь обсудить его со мной? – проговорил Рома с серьёзным видом.

– Что? – Девушка не поняла шутки. – Не-е-ет. Это уж слишком.

– Шучу, шучу. – Он рассмеялся. – Что тебя беспокоит?

Ника заёрзала на диване, видимо, подбирая слова. Закинула в рот пару кусочков картофеля фри и приложилась губами к трубочке, неторопливо вытягивая через неё колу.

«Ага, обдумывает, с чего начать».

– Я… просто не знаю, с чего начать. Помнишь, ты как-то говорил, что увлекаешься снами, изучаешь их и всё такое?