– В какую сторону держите путь? Вы меня помните?

– Конечно, помню, направляюсь в сторону магазина.

– Идемте.

– Спасибо. Я сейчас пенсию получила. Давай купим бутылочку и врежем.

– О, да Вы что?

– Да, милая, такая у меня жизнь. Сын пьет, я ослепла, радости нет.

– Ну и все равно нельзя пить.

– А что делать?

– К Богу обращаться.

– Все это неплохо, но не могу. А выпью и все становится хорошо и спокойно…

Нине хотелось сказать: «Голубка, да ты бы лучше мне деньги вернула, которые я дала, пожалев тебя. Я-то – пенсионерка и побираюсь, то у мамы, то у дочки…» Но вслух этого не произнесла. Горько глотнув слюну, как бы задохнувшись от горячего воздуха, расправила плачевно обвисшие плечи и выдохнула:

– К магазину для покупки водки не поведу. До свидания.

– До свидания, – эхом отозвалась новая знакомая.

Но этот казус ее вовсе не разочаровал: «Бог ей судья – ведь она несчастная, жаль только, губит себя…»

Да, к Нине хоть не подходи со своей болью… Скажут ей – плохо, денег нет, она тут же выложит, не рассуждая: кто говорит, почему у него денег нет, отчего у нее есть?

Часто ходила в Спасский храм ко всенощной и литургии. Там разговорилась с одной прихожанкой – Верой. Она любила читать духовную литературу и давала Нине, у которой никогда не было средств на приобретение таких книг. Знакомая жалостливо печалилась ей:

– Дочка выгнала из дома, живу на квартире. Трудно материально.

У Нины сердце оборвалось, то булочкой Веру угостит, то чем-либо еще, а то и денежки в руку. Жила, можно сказать, последнее отдавая. Не задумывалась – где рубль, где два взять. Господь давал незримо, не бедствовала.

Неожиданно соседка Нины – Галина – очень обеспеченная женщина – легла в больницу. Она не была с ней в близких отношениях, но проведала, гостинец передала. Еще и второй раз навестила. Галина была рада, что к ней приходили. После же почему-то Нина стала ждать, когда та, по выходе, ее отблагодарит. Крутится около, то одно попросит, то другое. Соседка во всем отказывает, но однажды говорит:

– Может тебе мучки дать? У нас есть запас.

– Ну, дай, – отвечает обрадованная Нина. А про себя думает: «На яблоки и апельсины, что принесла тебе в больницу, я только посмотрела и облизнулась. Денег-то не было самой себе купить… Какая я неразумная…».

Взглянула на нее искоса Галина, да ничего не дала. Переживать стала Нина. Злится, нервничает. Начинает знакомую ненавидеть. Никак себя не успокоит, страсти кипят…

Вера в храме к ней подходит, ждет, видимо, привычной помощи, а Нина ей отвечает:

– Милая, я тебе давать больше ничего не могу. Такая же пенсия у меня, как и у тебя, траты большие за квартиру, телефон. Еле концы свожу… «Как стервятники налетают, – про себя думает она. – Безусловно, я Богу делаю, но люди-то тоже не должны быть неблагодарными… Как же так – лишь бы хоть что-то выхватить – и бежать потом, не благодаря…» Полезли в голову черные мысли: «Болеть стала, к чему эта помощь? Много мне помогают богатые подружки? Побереги деньги, не бросай на ветер. Ведь как на дурочку блаженную смотрят… Не богаче я этих «бедных». И решила она каждый рублик только на себя тратить. Примечает – расходы растут, недуги мучают, денег не хватает. С горечью догадалась: Господь ей тогда помогал, когда жалея людей, отдавала последнее. А сейчас сама о себе радеет, вот и нищенствует. Дочке на шею уже села. Поняла, что не права. Мучится из-за этого. А вернуться в обратное состояние незлобивости и доброты – не может. Все враг отобрал. Сердце сделалось ледяным, воля в расслаблении – музыка в нем умерла. Душа стала злой, отрешенной. Молиться даже не хочется. Только подсчетом занята – как выжить? Ходит, во всех комнатах свет тушит, по телефону не разговаривает – боится не оплатит. А раньше-то с Божьей помощью не мерила. Так в борении провела она зиму. То наступали моменты просветления, то вновь темнота. На исповеди покаялась священнику: