Он, кажется, усмехнулся, но я впала в усталое отупение. Город плавно поплыл перед глазами, веки отяжелели… Гул мотора звучал так соблазнительно, рычаще… И мне стало все равно, даже если Артем сейчас вдруг тоже зыркнет на меня желтыми глазами и отрастит клыки…

 Я вздрогнула, подскакивая в кресле и часто моргая.

– Саш, все хорошо. – Артем был все тот же, а на моей ладони сжались его пальцы. – Ты кричала.

– Кошмар… увидела, – хрипло просипела я.

– Скоро приедем. Навигатор обещает – через двадцать минут.

 Пока вокруг суетились люди, не думать о том, что видела, было несложно. Но сейчас, стоило смежить веки, я снова видела мальчика с большими и такими особенными глазами… Не видела таких детей прежде. Чтобы после аварии быть таким спокойным? И тот другой – с еще более особенными глазами…

– Артем, а у нас есть психотерапевты хорошие? – поежилась.

 Он не ответил, и мне пришлось сделать невероятное усилие и повернуть к нему голову. Коллега смотрел на меня внимательно и… насмешливо?

– Саш, все с тобой нормально, – усмехнулся он смелей. – Нет, если хочешь, то можно и сходить… – Артем перевел взгляд на дорогу. – Жаль, что меня не было рядом.

 Я промолчала. У подъезда отстегнула ремень:

– Спасибо.

 И уже отвернулась к двери, когда услышала вопрос:

– Может, мне подняться?

 Из груди вырвался усталый стон. На то, чтобы красиво увернуться от предложения переспать с коллегой, сил не осталось.

– Я справлюсь, спасибо, – оглянулась, решив, что справилась, и снова попробовала вылезти. Но Артем положил мне ладонь на колено:

– Саш, я же вижу, что ты не в состоянии. – И он так проникновенно посмотрел в мои глаза, что сил не осталось совсем. – Я знаю, что ты одна живешь. Помочь некому.

– Я так плохо выгляжу, что думаешь, мне понадобится помощь? – хрипло вопросила, раздражаясь.

– Откровенно говоря – неважно. – Он опустил широкие плечи, напряженно выдыхая. – Да и я устал уже, не доеду домой. Пусти на коврик?

 Я медленно моргнула:

– Ладно, – выдавила тихо. – Только если ты чего-то хочешь, выходящего за пределы наших профессиональных отношений, то должна предупредить: у тебя отпадет любое желание, если проведешь в моей квартире ближайшие часы. У меня не убрано, нет еды, и я наверняка буду храпеть.

 Он нагло усмехнулся:

– Пошли, там разберемся.

 Я только закатила глаза, чувствуя себя безвольной тряпкой, позволившей надавить себе на жалось. Артем галантно открыл двери моего подъезда.

– Какой этаж? – поинтересовался на подходе.

– Ты же обо мне навел справки, – вздернула я бровь, опираясь на стенку. – Нажимай.

– Синицына, – глянул он на меня укоризненно, виновато улыбаясь. – Не до такой степени. Этаж?

– Пятнадцатый. – Даже не знала, что хуже: остаться наедине с Артемом или с ночными кошмарами. – У меня все этот ребенок не выходит из головы, – прошептала я в тишине лифта. – А если этот псих ему что-то сделал…

– Забей, Саш. – И снова эта насмешливая улыбка. – Это уже не твоя проблема.

– Знаешь что, Артем… – начала я.

 Но он вдруг перебил:

– Тише-тише, давай не будем, ладно? Нам надо отдохнуть. Потом на свежую голову все решим.

 Я проглотила возмущение. Какого черта я его вообще пустила? С ума сошла? Что это вообще за день такой? А ночь?

– Нет, ты не понял – тебе лучше уйти, – сдвинула я брови.

 Лифт открыл створки, я развернулась и зашагала к квартире. Но мои надежды на понятливость коллеги не оправдались.

– Давай я удостоверюсь, что ты не упадешь на коврике, – встал он позади.

 Но только я набрала в легкие воздуха, чтобы объяснить доходчиво, двери моей квартиры вдруг открылись, и на пороге показался смутно знакомый мужчина.