Собственно, только по этой причине я всё ещё сдерживался, а она пока не стонала подо мной, снова и снова умоляя взять её глубже. За пять лет жизни в этих горах я практически позабыл, насколько такие, как она, могут быть хрупкими и слабыми, и как легко я могу причинить ей непоправимый вред, сам того не осознавая, ведомый тяжестью и силой своих инстинктов.

Хвала Луне, в обморок моя пленница не упала. Хотя смотреть на меня, как на психа, так и не перестала, чем позабавила даже. И всё-таки рассмеялась. Коротко, нервно. А заметив, что я не отвечаю ей тем же, замолчала.

– Ты же шутишь, да? – произнесла Адель уже не так уверенно.

– А если нет? – ответил, как есть.

Девушка приоткрыла рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказала. Закрыла. Через пару секунд снова открыла. И снова, ничего не сказав, закрыла обратно. Я не вмешивался. Не спешил что-либо ещё добавлять. Дал ей время на осознание того, как сильно она встряла самим своим фактом существования передо мной.

– Но это же невозможно, – заявила долгую паузу спустя девушка наконец. – Оборотней не существует. А у тебя просто линзы, и… не знаю, накладные клыки?

Мысленно усмехнулся.

А вслух:

– Хочешь удостовериться, говорю ли я правду или же соврал тебе? – заинтересовался.

И очень понадеялся, что сумел удержать лицо, не выдал разливающегося внутри предвкушения от одной только мысли, как вскоре она сама подойдёт ко мне ближе и прикоснётся своими хрупкими пальчиками, а я наконец стану чуточку ближе к тому, чтобы попробовать её всю.

– Хочу! Давай! – согласилась она.

Невольно улыбнулся, позволяя ей вновь увидеть мои клыки. И развёл руками в приглашающем жесте: «Я весь твой. Делай, что хочется». Она и сделала. Осталась сидеть на месте, глядя на меня с сомнением, оставляя в моей груди здоровенную дыру сплошного разочарования.

– И? Где доказательства? – переспросила, не скрывая своего скепсиса, и сложила руки на груди.

– Если клыки накладные, тебе достаточно за них дёрнуть, чтобы снять, – предложил встречно.

На самом деле можно было бы просто взять и обернуться, и тогда бы все её сомнения напрочь отпали с первого мгновения. В конце концов, именно в волчьем облике я впервые уловил этот её умопомрачительный запах, а затем выследил на довольно внушительном расстоянии, не каждый оборотень в принципе такое сможет. Но я смог. И ничего делать в данный момент не стал. Просто потому, что не хотел провоцировать как минимум второй обморок. Это в лучшем случае.

И зря, кстати…

– Это только если они у тебя не приклеены, – не согласилась со мной Адель.

Я на это лишь головой покачал, чувствуя себя не только слегка психом, но и идиотом. Всё-таки скрывать ото всех, что я оборотень, мне приходилось часто, а вот наоборот, доказывать кому-то, что я это я – впервые.

– Ладно. Но, если что, ты сама этого захотела, – предупредил и… выпустил когти.

Рука лежала аккурат на краю стола, так что моя пленница не могла не заметить случившихся с ней изменений. То, как она слегка увеличилась в размерах, на ней проступила белая шерсть, а ногти вытянулись, почернели, уплотнились и заострились, постепенно превращаясь в острые когти. Адель и заметила. Подскочила на ноги, да так резко, что аж стул упал. Как подскочила, так и отшатнулась от стола сразу на несколько шагов, не сводя с моей конечности своих округлённых в ужасе глаз.

– Эт-то… Этого не может быть, – выдохнула едва слышно, мотнув головой.

Её маленькое хрупкое сердечко будто сошло с ума. До того громко и часто застучало. С таким же успехом можно было бы просто почаще долбить битой мне по ушам. Сама девушка между тем крепко зажмурилась, открыла глаза, снова зажмурилась, тряхнула головой и вновь отошла от меня на пару шагов. Снова посмотрела. На руку. На меня. Опять на руку.