– Нет, – покачала головой девушка. – Вы предлагаете мне – компенсацию убытков, что даст мне возможность – начать всё с начала. Что было бы весьма щедро, если бы при этом мне не предстояло также стать ещё и сыром в мышеловке, который, даже если кот его не съест, всё равно потом выкинут на помойку за ненадобностью!

– Элизабет, о чём вы? Какой ещё сыр? Какая помой… – попытался было вразумить девушку мужчина.

– Господин прокурор, короче! – с нажимом оборвала Элизабет. – Не тратьте пыл своего красноречия попусту, а лучше начинайте думать над тем, под каким соусом вы преподнесете королю моё назначение генеральным подрядчиком!

Марано вперил в неё взгляд и выплюнул одновременно зловеще и презрительно. – Вы редкая… – он сжал губы, заскрипел зубами и покачал головой. – Хорошо! – процедил мужчина сквозь зубы. – Я скажу ему, что теперь это моя личная вендетта. Потому что кто-то вновь попытался оборвать мою единственную ниточку, ведущую к Кристиану. Я заставлю его поверить в то, что вы знаете гораздо больше, чем говорите и именно поэтому вас пытаются убить. И, естественно, поэтому вы столь ценны для меня. Кроме того я скажу ему, что либо в прокуратуре, либо в судейской либо уголовной магистратуре, а может быть и во всех трёх ведомствах завелся крот. И что мне необходимо ваше назначение генеральным поставщиком охранных систем для того, чтобы получить под личный контроль все потоки информации во всех трёх ведомствах…

– При таком раскладе любой, кто попытается отговорить Его Величество от вашей идеи, автоматически подпадёт под подозрение, – изумлённо-восхищенно заметила Элизабет. – Хммм, а вы пугающе… гмм… изворотливо находчивы! – добавила она. – Более того, это ведь и на самом деле может помочь вам в расследовании покушения на меня!

– Надо же она удостоила меня комплементом! – насмешливо фыркнул мужчина. – И всё, что для этого надо было сделать – это найти способ дать ей то, что она хочет! Как это по-женски!

Уровень материальных притязаний проживающего в этих стенах монарха можно было определить уже даже по винтовой лестнице, ведущей с крыши в жилые апартамента дворца. Ибо эта чердачная лестница, не в пример, многим её сотоваркам, была позолоченной и инкрустированной драгоценными камнями.

А когда Элизабет и Эдвард спустились на третий этаж (он же королевский) и оказались в галерее, проходящей по периметру внутреннего двора, то здесь от царившей вокруг роскоши у Элизабет просто-напросто уже зарябило в глазах. И это несмотря на то, что и сама она выросла отнюдь не в бедности.

Между тем, они продолжили свой путь, который лежал через небольшой Придворный театр. Основной достопримечательностью которого оказались мраморные пристенные скульптуры богини Мары и Владледвига, которые, как и остальные многочисленные члены нескольких десятков поколений Мараледвигов, были изваяны так, словно они наблюдали за действием на сцене.

Владледвиг, как читатель, наверное, уже догадался – это тот самый легендарный король, муж богини Мары, основоположник как королевской династии Мараледвигов, так и маранского королевства.

Само собой разумеется, что выглядело отлитое в мраморе семейство более чем впечатляюще. У Элизабет даже холодок благоговейного ужаса по позвоночнику пробежал.

«Это ж надо было додуматься превратить театр в семейный склеп, – мысленно содрогнулась она. – И что-то мне подсказывает: то ли ещё будет!»

И она оказалась права. За придворным театром-склепом последовали три предваряющие вход в Тронный зал аванзалы[1], стены двух из которых были завешаны картинами известнейших маранских художников, а всё свободное пространство заставлено скульптурами, изображающими бибмаралейские, религиозные сюжеты (Бибмаралия – это священное писание, содержащее в себе мифы и догматы маранской религии).