Она наивная, тупит часто, скорее всего верит в добрых людей и ещё в какую-нибудь чушь. Но не будь у Ники такой внешности, я руку даю, чтобы мне оборвали, жила бы она обычной жизнью, никто бы и не позарился. Получается не повезло девчонке, слишком уж яркая у неё красота. Ей нужен кто-то, чтобы отгонял всяких ублюдков, но это точно не я.

Просыпаюсь около одиннадцати и вспоминаю, что сегодня мне ехать никуда не надо.

Умываюсь и иду прямиком в гостиную, замираю у входа, даже дышать забываю как.

Ника, поставив руки на ковёр, делает трюк, мелькнув ногами в воздухе и встаёт на мостик.

– Круто, ты зарядку, что ли так делаешь? – спрашиваю отмирая.

– Нет, проверяю своё состояние, – отвечает и ложится на спину. ноги всё ещё согнуты в коленях.

– Ну и как? – интересуюсь, охреневший от такого тестирования.

– Нормально уже, – как так и надо, заверяет она.

На кухне домработница уже приготовила завтрак, при виде нас собирается уходить.

– Людмила, собери нам, что-нибудь поесть с собой, – говорю, усаживаясь за стол.

– На пик-ник? – уточняет с непроницаемым лицом.

– Типа того, – киваю. – Покажу своё секретное место, не знаю, куда ещё тебя погулять, – отвечаю на вопросительный взгляд Ники. – Только есть условие, – предупреждаю тут же.

– Условие? – хмурится, переспрашивая.

– Ну да, телефоны оставляем дома, – озвучиваю я.

– Это далеко? – начинает пробивать почву.

– Минут пятнадцать по лесу, – отвечаю прожевав бутер.

– И что там? – Ника настороженно смотрит на меня, отложив вилку.

– Увидишь, – не раскрываю “карты”, она всё ещё не отводит взгляд. – Если поела, то одевайся, – подгоняю, вставая из-за стола.

Медленно идём по жухлой траве усыпанную мёртвыми листьями. Ника смотрит под ноги, одета в тёплую куртку, значит не замёрзнет.

– Давай руку, – говорю ей возле спуска с пригорка и не дожидаясь беру маленькую ладонь в свою.

Вдалеке вижу блеск воды и беседку свою, сквозь облысевшие деревья.

– Это секретное место? – спрашивает рассматривая деревянную резьбу и стряхнув листья со скамейки, садится на неё.

– Да, ухожу сюда часов на несколько, без телефона, когда сильно всё задолбает, – говорю с усмешкой, понимая, что ничем не удивил Нику.

– Ничего так пейзаж, – пытается оправдывать, хотя на лице эмоций ноль.

– Похоже на стрёмную пародию, чего-то, – говорю, как есть.

– Что имеем, – смотрит на озеро и улыбается, вымученно как-то.

– Я вырос на юге, возле моря. Так что иллюзий нет, насчёт красоты, здесь её точно искать не стоит, – смотрю на Нику и выставляю на стол то, что Людмила собрала.

– Раз не нравится, почему тогда обратно не вернёшься? – спрашивает несмело, но именно то, на что я рассчитывал.

– У меня тоже причины есть, так же, как у тебя, – аккуратно намекаю на вчерашний наш, обломавшийся разговор.

– Тоже никто не ждёт? – недоверчиво глядит на меня.

– Почему никто, мать ждёт. Только я, в этой вечной мерзлоте торчу уже больше, чем пол жизни, так что она привыкла, что я не рядом, – поясняю зачем-то.

– А я всего три года в этом городе, – сухо отвечает, на мои выразительные откровения.

– И чё всё время не катит? – интересуюсь, как бы невзначай.

– Сначала устроилась во “Дворец культуры”, танцы детям преподавала, – опускает глаза, опять мысленно во что-то упирается.

– Не понравилось? – корчу из себя тупого, вспоминая, как Бодрый это делает.

– Я понравилась, одному родителю. Он предложил мне быть его любовницей, ну или уволиться, – сжимает губы и я догадываюсь, что Ника выбрала второе.

– Кто такой? – спрашиваю без давки, типа мимоходом.

– Какой-то Константин Важенин, он шишка важная, спонсор вроде был. Директриса перед ним очень тряслась, – усмехается, засовывая руки в карманы.