– Я не думаю, Ника, так получается, – поправляет он меня устало.

Больше не могу сдерживать себя и рыдания вырываются наружу.

Выходит, что Игорь не звал меня к себе и не собирался со мной мирится. Оказывается у него всё хорошо, он решил не возвращаться.

– А Никита Михайлович, что говорит? – спрашиваю, хочу зацепиться за мнение авторитетного врача, как за спасение.

– Лично я, впервые вижу, что он не понимает в чём дело, – знаю, что Рома не виноват, но я его уже почти ненавижу. Он тот, кто забрал у меня последнюю надежду.

– Так-то я, вообще без понятия, какой Клим был, до всей этой хрени. Вышел он тогда из изолятора злой, как сто чертей, но живой зато, – наливая в высокий стакан воду, Рома периодически посматривает на плачущую меня. – У меня пятёра сроку была, получалось, что Игорямба вперёд освободился. А потом, когда встречал меня из зоны, я от него аж шарахнулся, – пододвигает ко мне стакан и мотает головой, показывая, чтобы я пила.

Догадываюсь, что он не будет дальше рассказывать, пока не приму успокоительные, в виде воды. Делаю несколько глотков и вытираю глаза салфеткой.

– Игорь стал ещё злее? – пытаюсь угадать.

– Ещё и обморозился, нахрен. Я первое время, вообще, с ним базарить не мог, потому что выбешивал Клим не хило, – усмехается не весело. – Смотрел на всех, и на меня в том числе, типа насрано, а он хер с горы. Весь такой высокомерный, с уродской своей ухмылкой, сарказмом всех закидывал и приказами, – со злостью вспоминает бритоголовый помощник, про поведение Игоря и мне вдруг становится неприятно. – Я даже, как долбаный извращенец, его психи начал воспринимать за нормальные эмоции, – его история в пересказе, мне совсем перестаёт нравиться, потому что невольно вспоминаю, как сама Игоря боялась. – Семь, сука, лет, Клим вёл себя, как последняя сволочь. Всем видом показывал, как он жалеет, что живой остался, пока ты не появилась, – произносит уверенно Рома, с полу улыбкой на лице.

– Я!? – вскрикиваю удивлённо от неожиданности. – Если ты поприкалываться решил, то мне не смешно, – не на секунду не верю, что такое возможно.

– Вы, как у следака на допросе, где нельзя ни в чём признаваться, – он резко отталкивается от спинки дивана и упирается локтями в столешницу. – Угарные вы оба и я поржу потом обязательно, над вашими тупыми выкидонами, но сначала нам надо Клима из его “нирваны” вытянуть, – приблизившись ко мне по максимуму, через стол говорит Рома. Вид при этом у него очень убедительный, поэтому спорить желания нет.

– Как ты будешь это делать? – спрашиваю, мысленно приготавливаясь к чему угодно.

– Ни я, а ты будешь делать, – заявляет этот лысый умник.

– Здорово ты придумал, теперь мне расскажи, как? – начинаю психовать, боюсь потому что, вдруг у меня ничего не выйдет.

– Слушай, Ника, ты только Михалычу не вздумай проболтаться, что это я тебя заторпедировал. Он и так у меня интеллект не может отыскать, – признаётся он без обид. – Останешься с Климом один на один и чеши ему, чё-нибудь вслух, главное погромче, чтобы этот придурок услышал, что это ты, – с серьёзным и выразительным лицом, Рома учит, что мне надо делать.

– С чего ты взял, что это подействует на Игоря? – интересуюсь, снова сомневаясь.

– Верю тебе, звучит, как бред, но перед тем, как ехать на стрелку, положняк у нас был совсем жопный, – набирая в лёгкие воздух и опуская глаза, пытается объяснить, мой личный консультант. Видно, конечно, что информацией он делится неохотно. – То что Клима подстрелили, это капля в море, из всех заморочек, которые придётся разрулить, – не выдерживает и встаёт с дивана. Засовывая руки в карманы брюк, уходит к окну.