— Итак, дальше. Обязуется радовать меня, — он похлопал себя по груди, — превозносить, расточать хвалебны, следить за тем, чтобы я был благодушен, удовлетворен и сыт всячески.

— Чего? — прохрипела я, представляя, как бумаги, что в мужских руках, с легкостью воспламенятся, если случайно на них опрокинуть пепельницу. Или не случайно.

— Обязуется радовать меня, превозносить, расточать хвалебны, следить за тем, чтобы я был благодушен, удовлетворен и сыт всячески, — повторил Сеар и заулыбался.

— Я и с первого раза расслышала, — произнесла я хрипло.

— Тогда я не понимаю твоего удивления. Разве на Земле к супругу относятся по-другому?

— Ну-у-у…

— Ну вот, — мужчина подался к столу, прикурил сигарету.

— Ничего не вот! — возмутилась я. — Я не давала согласия на брачный договор! Что бы он ни значил, — добавила, теряя запал под пылающим взглядом Сеара.

— Тут закон на моей стороне, — он потряс воздухе листами, а я наделась, что пепел с сигареты упадет на этот рабский договор. Рабский и абсурдный.

— Так, — заговорила я, изображая деловой тон. Только изображая… — Так, — повторила, поерзав в кресле и поставив стопы на пальчики. Каменный пол был ледяным, и как бы ни пылала моя кожа от возмущения, смущения и волнения, ноги жутко замерзли. — Допустим, что вот это все правда, — я обвела взглядом помещение, посмотрела в окно и потом удостоила вниманием мужчину. — Ты демон…

— Прошу прощения, — мою пламенную речь прервала иллюзия. — Извините, — создание кланялось то в сторону Сеара, то в мою. — Но госпожа замерзла. Вот, — оно присело у моих ног и поставило рядом домашние туфли.

— Спасибо… — пробормотала я.

— Слуг не обязательно благодарить, — Сеар сделал ремарку, туша недокуренную сигарету в пепельнице. — Ты продолжай. Ты что-то хотела мне сказать.

— Да, — я откашлялась, стараясь незаметно надеть обувь. — Я говорила, допустим, ты демон.

— Высший демон.

— Да, Высший демон. Принц, — я вскинула палец в воздух. — Это твой дом. И у тебя в нем слуги.

— И еще тридцать легионов.

— И еще тридцать легионов, — повторила я. — И у меня возник вопрос.

— Какой?

— Зачем вам я? — спросила, набрав полные легкие воздуха. Сеар молчал. — Ну вот зачем вам я? — продолжила я на выдохе. — Самая обыкновенная. Вот такая простая-препростая.

— В пункте два точка два все описано.

— Я не уверена, что хочу знать, — пробормотала я.

Сеар вновь откинулся на кресло, закрылся бумагой и… начал говорить еще большие глупости, приводящие меня в крайнюю степень смущения и замешательства.

— Третий дух и мур-мур, то есть я, обязуется хранить покой госпожи, оберегать от посягательств…

— Чьих? — уточнила я.

— Моих братьев. Уж очень они охочи до чего-то нового в Преисподней.

— А что, они вот так не могут себе похитить кого захотят?

Взгляд Сеара налился тяжестью.

— Могут. Но нам всегда интереснее чужое и ценное. А так бы вся Преисподняя была заполнена человечками.

— Ясно, — пробормотала я, убеждаясь, что бежать нужно как можно скорее.

— Я продолжу, — мужчина принял прежнюю позу. — Оберегать от посягательств. Приводить госпожу в благостное настроение. Следить за тем, чтобы она не имела лишений, и ежедневно выдать золото для исполнения спонтанных желаний. Не смотри на меня так, Анна. Стандартный брачный договор для Преисподней. Демоницы любят жить в роскоши.

— Да как-то странно все это…

Теперь договор не выглядел таким ужасным, как несколько минут назад.

— Только это? — он тряхнул бумагами.

— Да нет.

— Ну вот, — Сеар пожал плечами. — Пункт три один. Господин отмечает свою госпожу печатью. Дабы уведомить остальных о принадлежности женщины именно ему и…