– Чего дрожишь? – с какой-то натужной ухмылкой произносит он, глядя мне в глаза. – Не хочешь извиниться? За вчерашнее?

Подушечкой большого пальца он давит на нижнюю губу, заставляя меня приоткрыть рот.

Громко вдыхает воздух и так же громко выдыхает, не сводя взгляда с моих губ.

– Ты вчера плохо поступила, Тая, – его голос звучит отрывисто. – Я не люблю, когда мне причиняют боль. Покажешь, на что способен твой рот? – и проталкивает между губ моих свой палец.

Я инстинктивно сжимаю зубы, прикусывая этот самый палец. Это получается неспециально, но зато, похоже, действует.

Мужчина хмурится, отпускает мои волосы и за подбородок тянет меня наверх. Я тут же встаю и от страха облизываю губы. И только потом понимаю, что, наверное, допускаю еще одну ошибку. Потому что взгляд мужчины сразу же опять останавливается на них. Я вижу, как у него ноздри раздуваются и как желваки по скулам ходят.

Открываю рот, чтобы просить отпустить, и в этот момент его губы впиваются в меня. Да с такой силой, что я забываю, как дышать. А потом чувствую горячий язык.

Смотрю на Виктора круглыми глазами, а он, наоборот, прикрывает глаза и как будто мычит что-то. Или хрипит. Или стонет.

Не хочу разбираться. Просто хочу свободы. Я же задохнусь!

Дергаюсь в попытках освободиться. Но получаю свободу только тогда, когда мужчина сам чуть отпускает меня. Отрывается от моих губ и тяжело дышит.

– Хватит бояться, Малыш, – хрипит отрывисто. – Ты, когда боишься, больно делаешь и мне, и себе. Давай договариваться?

Упирается лбом в мой лоб и обхватывает лицо руками.

Я беру его за запястья и он обращает внимание на бумагу в моей руке.

– Что это у тебя? – отпускает меня и забирает заявление. Вчитывается. Усмехается и просто берет и рвет его. – Увольнение, – хмыкает, обхватывая мне шею пальцами одной руки.

– Я хочу уволиться, – шепчу я. – По закону… вы не имеете права меня не уволить… я…

– Ты будешь здесь, пока я не решу, что хватит. Так понятно, Тая? – уже жестче произносит он.

– Но…

– Или я сделаю так, что после увольнения тебя вообще никуда не возьмут, – мужчина щурится и с ухмылкой смотрит на меня. – Это понятно?

А мне плакать хочется. Я чувствую себя в ловушке. Конечно, понятно.

– Фух, – он, наконец, отпускает меня и даже отступает на шаг. Пальцами сжимает переносицу. – Малыш, – вздыхает. – Давай попробуем по-хорошему, да? – поднимает на меня взгляд. – Ну, хочу я тебя. Прямо говорю. Хочу.

– А я? – несмело шепчу я.

– Что ты? – он хмурится.

– Вам не интересно, хочу ли я… вас…

Виктор усмехается и потирает подбородок. Потом резко с его лица исчезает усмешка.

– Нет, – твердо произносит он. – У меня нет времени на это.

– У вас же есть… любовница… вы сами сказали… – я не знаю, откуда во мне столько смелости, чтобы произнести это.

– Есть. Но хочу я тебя.

Смотрит на часы.

– Так, Малыш, у меня встреча, – говорит строго. – Иди пока поработай, что ли, – улыбается. – Хотя можешь ничего и не делать. Я предупрежу твоего руководителя, чтобы не напрягал тебя. Вечером договорим. Поняла?

Молчу и просто смотрю на него.

– Ты меня поняла? – повторяет он.

В этот момент раздается женский голос из какого-то аппарата на столе:

– Виктор Сергеевич, прошу прощения. Представители «Стройкомплекта» приехали. Их в переговорную?

Мужчина смотрит на меня еще несколько секунд, потом разворачивается и идет к столу. Наклоняется и говорит:

– Да. В переговорную пока проводи. Предложи им там. Я уже иду. Да, и Коптева с Григорьевым позови.

– Хорошо, Виктор Сергеевич.

Он выпрямляется, поправляет пиджак и идет к двери, у которой я и стою.

– Все, Малыш, давай, до вечера, – пальцами ведет вниз по моей руке, а потом неожиданно хватает за попу.