И в случае победы антигитлеровской коалиции, и в случае ее поражения. Союзников не может не тревожить мысль о такой перспективе, поскольку никому не известно, как поведет себя Райнеман: постарается ли забыть об операции или же, воспользовавшись доверенной ему тайной, вознамерится вдруг прибегнуть к шантажу.

Так-то вот, подумал Альтмюллер. Он неплохо знал Райнемана. Этот человек неизменно добивался успеха, за что бы ни брался. Его отличала исключительная методичность буквально во всем. Он никогда не порол горячку: скрупулезно изучал все детали, прежде чем сделать очередной ход. И еще его отличало необычайно богатое воображение.

Альтмюллер вновь взглянул на слова Райнемана: «В будущем прошу тебя излагать свои мысли более точно».

Франц усмехнулся. Райнеман прав. Он, Альтмюллер, и в самом деле излагал свои мысли крайне туманно. Но тому имелись свои причины, и весьма веские: ему самому не было ясно, за что он берется, или – что будет, вероятно, точнее – на что именно толкают его. Он знал только то, что ящики с карбонадо должны быть тщательно проверены, а на это нужно время. Больше, чем представляет себе Райнеман, если только информация, которую Франц получил из Пенемюнде, соответствует действительности. Согласно этой информации, американцам ничего не стоит поставить низкокачественный борт, отличие которого от качественного материала может заметить только специалист. Такие же, не отвечающие требуемым техническим характеристикам, промышленные алмазы рассыплются при первом же соприкосновении со сталью.

Если бы операцию проводили одни англичане, то оснований для подобных опасений было бы несколько меньше.

Американцам удалось-таки добиться согласия своей разведслужбы на осуществление сделки. Если только она сама не причастна к ней. В последнем, впрочем, Альтмюллер сомневался. Эти американцы – отъявленные прохвосты. Они предъявляют требования к своим промышленникам и верят, что те непременно выполнят их. И однако же им придется закрыть глаза кое на что: в Вашингтоне чересчур уж много лицемерно разглагольствуют о бесхитростных, пуританских чертах в характере американцев.

Американцы эти ведут себя словно дети. Дети же, когда сердятся или чем-то недовольны, могут быть очень и очень опасны.

Содержимое ящиков с промышленными алмазами необходимо проверить самым тщательным образом.

И не где-нибудь, а в Буэнос-Айресе.

Если будет принято окончательное решение о совершении сделки, то следует подумать еще и о том, как избежать риска, связанного с транспортировкой борта или карбонадо: во время перевозки они могут взлететь в результате бомбового удара в воздух или же утонуть в море. Поэтому было бы вполне логично спросить Райнемана, какими путями можно будет вывезти тайно товар. Вероятно, разумней всего было бы переправить борт в Германию на самом безопасном в современных условиях транспортном средстве.

А именно – на подводной лодке.

Райнеман поддержит такую идею. Оценит ее по достоинству, увидев в субмаринах надежное средство связи, которое можно будет использовать и в дальнейшем.

Альтмюллер в волнении принялся ходить по комнате, пытаясь размять затекшую от долгого сидения в кресле спину. Взгляд его задержался на кресле, в котором еще несколько дней назад сидел Иоганн Дитрихт.

Дитрихта уже нет в живых. Своенравный и незадачливый, он был найден в залитой кровью постели. Поскольку быстро распространившиеся слухи о бурно проведенном им накануне вечере порочили имя этого человека, было принято решение похоронить его тело как можно быстрее и тем самым покончить с разговорами о погибшем промышленнике.