– Именно тогда я узнал, что Игнатов подсуетился и приложил все силы, чтобы увести мою даму. Ну как узнал? Дней десять Ольга от меня скрывалась, ссылаясь то на недомогание, то на отсутствие в городе. И я еще на что-то рассчитывал. А во вторник набралась смелости и вернула кольцо.

– В этот вторник? – сиплю, потому что удивление зашкаливает.

Арский со своей историей однозначно переплевывает мою.

Хотя тут с какой стороны не смотри, результат остается одинаковым…

– Это что же получается, – неверяще качаю головой, глядя в стальные глаза, – они нам обоим изменяли?

И, не дожидаясь ответа, перевожу взгляд на сцену, где мой… Иван Игнатов обнимает за талию хрупкую жгучую брюнетку в белом искрящемся платье ниже колен и целует ее в висок, как часто делал… А та так искренне сияет, что пора лезть в сумочку за платком, иначе слезы умиления вот-вот накатят на глаза…

– Пи@дец, товарищи, – озвучиваю вслух Денискину пророческую фразу. – Конкретный такой пи@дец!

И настолько в этот момент становится наплевать, кто меня слышит и что после этого подумает… совершенно, стопудово, безвозвратно на-пле-вать.

– Вера Вла…

– А скажите, Виктор Алексеевич, – перебиваю Арского, решая уточнить еще один важный момент, – я правильно понимаю, что всё сказанное Иваном про Вас, ну, то, что Вы дочку Василия Ивановича охмуряли ради победы в этом проекте, ложь?

– Правильно понимаете, – подтверждает он, ни минуты не раздумывая. – Работа не стоит того, чтобы жертвовать личным. Да и познакомились мы с Ольгой за три месяца до конкурса. О нем Марков объявил в конце марта.

– Спасибо, что рассказали, – у меня получается вполне естественно улыбнуться человеку, которого еще днем я мечтала растерзать. – Прошу прощения, что осудила Вас, сделав неверные выводы.

На пару мгновений пересекаемся с Арским взглядами, совершенно иными нежели несколько часов назад, и без слов друг другу киваем. Как люди, которых помимо воли связала некая тайна.

Уж не горе точно.

Ни хрена не буду я себя хоронить из-за мерзавца, не только унизившего меня как женщину, но и создавшему репутацию помойной тряпки, о которую легко и беззаботно можно вытирать ноги.

– Вера, ты куда? – Михайлов вновь пытается меня задержать, когда я разворачиваюсь, чтобы уйти.

Натягиваю на лицо аккуратную улыбку, делаю глоток игристого для храбрости и отступаю назад, высвобождая конечность.

– Извините, господа, но мне пора идти приветствовать жениха. К тому же, Дим, я предупреждала, что сбегу от тебя, когда со всем разберусь. Считай, что выполняю обещанное.

Подмигиваю сослуживцу и, не позволяя себя остановить, прокладываю путь прямиком к сцене.

7. Глава 7

О, закатывать скандал я не планирую.

Не потому что боюсь осуждения в глазах окружающих или гнева генерального директора, который не потерпит прилюдного полоскания его фамилии в такой торжественный час. И уж точно не потому, что я забочусь о нервах жениха.

Перетопчется.

Скандала не будет прежде всего потому, что я не стану унижать саму себя.

Нет, падать ниже, чем опустил меня Игнатов, я не стану. Не дождутся. Ни чертов жених, ни сослуживцы, редкие взгляды которых теперь, после слов Михайлова, я расшифровываю довольно легко – злорадство. Злорадство, чуточку припорошенное удивлением.

Глядя на бликующие края своего бокала, проглатываю противный комок горечи, собравшейся в горле, запиваю его дорогим, но сейчас безвкусным шампанским, и выше поднимаю голову. Изображать беззаботную улыбку на губах и таинственный блеск в слегка прищуренных глазах мне, как юристу, труда не составляет.

Не доходя до «звезд» вечера, сворачиваю в сторону, прислоняюсь спиной к колонне и упираюсь открытым взглядом в жениха… уже не моего… Знаю, не пройдет много времени, прежде чем он заметит прикованное к себе внимание, обернется и... Надеюсь ему достанет смелости, чтобы меня не игнорировать, а подойти.