– Почему? – напрягся он.

– Я все знаю о тебе. Теперь уже все знаю.

Долгое молчание. Алине горько на душе. Между ними пропасть, они никогда не будут вместе. Обида за его ложь, ведь мог сказать сам. Не сказал.

– И что ты думаешь по этому поводу? – спрашивает он осторожно.

– Я думаю, что ты большой молодец. Красавчик! Отлично обвел меня вокруг пальца. Ты меня использовал, как и я тебя в прочем. Спасибо за машину. Я буду придерживаться ТВОЕГО уговора. Никто, никому, ничего не должен! Я тебе больше… – голос сорвался, – Я ничего не должна тебе. Друзьями мы с тобой тоже быть не можем. Потому, что ты мне всю душу в фарш! Знаешь ли ты, что такое ждать? – пауза, – Чем ты мерил все это время? – пауза, – Секундами?…Выкуренными сигаретами?…Воспоминаниями? Ты прислушивался к своему сердцу, считая, что оно уже остановилось? – горечь душит ее, мешает говорить, – Ты хоть раз…считал, сколько слез в чайной ложке? – пауза, – Ты хоть раз…лгал себе так отчаянно, что сам верил…просто, чтобы выжить!– пауза,– Я тебе ничего не должна. Зачем ты позвонил? – пауза, – Не звони больше никогда. Прощай.

Она отключила вызов и засунула телефон под подушку. Смотрит на свои руки, они трясутся. Все тело бьет дрожь, внутри холод. Душу рвет от боли и досады. Закрывает глаза, сжимает зубы, морщит лоб. Впору заорать или разрыдаться, но не может. Она все правильно сделала, все правильно. С нетерпением, трясущимися руками нашла заначку сигарет. Накинула кофту, вышла на балкон, с наслаждением закурила. Закашлялась. Просто нужно успокоиться. Руки стали меньше трястись. Успокоилась насколько возможно. Зашла в комнату, проверила телефон. Два пропущенных от Ани, он не звонил. Ну и хорошо. А она подождет пока, не до нее сейчас. Ну, вот все и прояснили, расставили все точки над i. Он больше не позвонит и не побеспокоит ее. А боль? Боль пройдет. Так будет лучше. Так быстрее все забудется.

Докрашивать вторую ногу не стала, забыла совсем. Стоит растерянно у кровати. Сходить с Борей в бар и отвлечься? Не вариант! Напьется и начудит еще больше. Надо как-то по-другому отвлечься. Достала блокнот с карандашом. Выключила телефон совсем. Достала старый маленький плейер, присоединила к нему наушники. И первая песня, которая заиграла, была Selin Dion « I surrender». Выводя линии на листе, она поет вместе с ней.

И эта песня словно не случайно заиграла первой. Она не знает английского, не знает перевод, но уверена, что каждое слово это про нее. Она просто рвется прямо из ее души. Слезы льются из глаз сами по себе, как говорила мама, очищая душу. До мурашек по кожи, до холодного узла внизу живота. Тянет ноты, почти срывая голос. Душа действительно очищается, вся боль через голос вырывается наружу, и становиться легче. Она пропела ее несколько раз подрят, пока не отпустило на столько, что выключила. Больше не может. Минут десять молча, смотрела в одну точку. Слезы высохли, душа опустошенная. На листке бумаги, сморщенного, от падающих слез изображено сердце, расколотое на куски. За окном уже совсем темно. Она оделась и прошла прогуляться. Дошла до парка рядом с домом, брела, сама не зная куда. На улице никого нет, тишина, ветерок. Она все равно ничего не видит перед собой. Ее словно вырвали с корнем из собственной жизни и швырнули куда-то в неизвестном направлении. Как найти покой в душе? Как со всем этим справиться? Пока бродила, еще не раз спела эту песню. Было совсем безразлично, слушает ее кто или нет. Так и не найдя себе места, вернулась домой. Проверила телефон, тишина. Поставила будильник и легла спать. Сон долго не шел, сама не поняла, как удалось уснуть.