Иван продумывал варианты и отбрасывал их один за другим, – все они требовали времени. А времени не оставалось.

Как часто у него бывало, озарение пришло вроде бы ниоткуда. На этот раз из глубокой трещины, рассекшей двухэтажный дом, перед которым на скамеечке в ожидании программы «Время» млело несколько пенсионеров.

Взгляд Ивана вдохновенно закосил.

– Как будто здесь! – внезапно, начальственным голосом объявил он. Остановившись, расстегнул папочку, сверился с чем-то внутри и решительно ткнул в асфальт. – Отсюда копать и начнем.

Он провел в воздухе линию, рассекшую дом надвое. И – будто палку в улей воткнул, – скамейка, до того разморенная, встревоженно загудела.

Листопад оглянулся на сопровождающих. Все трое как остановились, так и стояли остолбенев. И это могло сорвать Иванов план.

– Вы б, молодые люди, посерьезней! – прогремел он. – Выехали на профиль местности, так начинайте работать. Здесь по плану магистраль пройдет? Не слышу!

– Угу, – сообразила Вика. – Как будто.

Уголком глаза Иван заметил, как одна из старушек бочком-бочком припустила под арку, – явно за подмогой.

– Шо значит как будто? – Листопад рассердился. – Вы кальку захватили? Шо, тоже нет?

Вика виновато пожала плечами.

– И никто другой, конечно? – взглядом Иван изничтожил оробевших Антона и Вадичку. – От оно, головотяпство наше рассейское! Никому ни одной мелочи передоверить нельзя. Мы ж завтра с утра этот дом сносить начнем, – доверительно сообщил он жильцам. – За ночь надо подогнать экскаваторы, бульдозеры. А им – всё хаханьки! Повыгоняю на хрен! – рыкнул он на Вику, заставив ее на всякий случай всмотреться, – а вдруг не шутит.

Пенсионеры дружно повскакали на ноги, безошибочно распознав по рыку большое начальство. Мелкое – оно обычно орало дурниной. Рык – удел высокого руководителя.

– Погодите-ка, – Иван озадаченно уперся взглядом в легкомысленные домашние тапочки и тянучки людей. – А вы шо тут вообще делаете?

– Как это? Живем, – робко ответили ему.

– Шо значит живем? – прошипел Иван, всей громадой разворачиваясь к впавшему в ступор Вадичке.

– Вот тебя-то я точно выгоню, – пообещал он, веселея. – Завтра ломать, а тут, оказывается, до сих пор люди живут? Почему не обеспечил?!

Пенсионеров начала колотить коллективная дрожь.

– Это советские люди! – гремел меж тем Иван. – Партия учит, – не они для нас. Мы для них!

Из-под арки в сопровождении старушки показался коренастый мужчина средних лет в надетом на голубую майку пиджаке с университетским «поплавком» на лацкане. Редкие пучки волос тревожно колыхались на ходу. Следом торопились прослышавшие о нежданной беде жильцы в пижамах и халатах. Кто-то выскочил, обмотанный полотенцем, – видно, прямо из ванной, и – почему-то с портфелем.

– Игнатенко! – выпячивая вперед значок, представился мужчина. – Председатель домового комитета. Что здесь, позвольте узнать, происходит?

– Хорошо, что вы оказались на месте, товарищ Игнатенко, – Листопад выставил ладонь. Чтоб пожать ее, низкорослому Игнатенко пришлось привстать на цыпочки. – Поможете при эвакуации!

– Какая еще эвакуация?!.. – взвизгнул Игнатенко, но Иван жестом показал ему место подле себя, оглядел жильцов, которых с каждой минутой прибавлялось. Требуя внимания, поднял руку.

– Товарищи! Мне приятно доложить, что областной исполком депутатов трудящихся отреагировал на ваши жалобы по поводу аварийного состояния дома и принял решение на месте вашего дома провести тепломагистраль!

– А мы? – среди полного обалдения спросил тихий голос.

– Да уж не беспокойтесь. Власть своя, не бросим, – пресекая зарождающийся шум, Иван вновь приподнял руку. – Завтра утром развезем по общежитиям. А после расселим. В самом деле довольно вам ютиться без горячей воды!