— Нет, ну а почему может не получаться? — поинтересовался Илья робко. — Если мы оба здоровы?

Простой, казалось бы, вопрос выбил меня из равновесия. Черт, зачем же ты испортил этот чудесный день, когда я почти забыла о нашем договоре и собственной ущербности?!

Впрочем, понятно, что волнует Илью. Ему не терпится получить честно заработанные деньги. Устал, наверное, угождать моим прихотям, не имея возможности послать куда подальше. Я закусила губу, чтобы не разрыдаться от отчаяния.

— Ляля, ты что-нибудь слышал про овуляцию?

— Звучит как какое-то смертельное заболевание, — беззаботно откликнулся он. — Арефьева, не паникуй, у нас всё получится и без твоих овуляций.

— В том и дело, что без неё вообще ничего не получится. Я делала тесты, мне сказали, что она скачет. Некритично, но проблема может заключаться в этом. Не знаю. — Сдавила ноющие виски пальцами. — Иногда мне кажется, что кто-то наверху просто запрещает мне иметь ребенка.

Ларионов окинул меня внимательным взглядом. Космос в его глазах засасывал, и мне хотелось полностью раствориться в этой беспросветно черной бездне.

— Не городи ерунды. Прорвемся. Думаю, вся проблема в том, что мы слишком стараемся. Отпусти ситуацию, и вскоре будешь самой злобной мамашей на свете. — Он улыбнулся, и на его щеках заиграли ямочки.

— Надеюсь, у нашего ребенка не будет твоего дурацкого чувства юмора, — буркнула я, машинально обняв живот.

— Разумеется, он вырастет таким же черствым сухарем как ты, — фыркнул Илья, надавив на педаль газа. — Ну что, красотка, рванем встречать закат?

Иномарка сорвалась с места, а меня охватило шальное, абсолютное нереальное веселье. Адреналин разгорячил кровь, и всё стало неважным, кроме запредельной скорости, ветра в волосах и мужского смеха. Кроме тяжелой руки на моем колене и мыслей о том, что мы ещё поборемся за свое счастье.

Прорвемся, как правильно сказал Ларионов.