– О да, на рок-концерте, где они пропитались кучей других людей, очаровательно, – смешливо фыркнула мама, переворачивая мясо на сковородке. – Честное слово, футболка вообще собрала целый букет ароматов, хороших и не очень.

– Не знала, что ты все нюхаешь перед стиркой, – прыснула Айви, взяла печенюшку Oreo из шкафа и удалилась обратно в спальню, хрустя по пути.

Стоило девчонке скрыться из виду, ее лицо приобрело мученическое выражение. Надо было спрятать эту чертову футболку, ругала себя тоскующая поклонница. Желание вновь ощутить аромат Джонзи становилось навязчивым, превращаясь в острую нужду.

Оказавшись в своей комнате, Айви ничком повалилась на кровать, зарываясь лицом в одеяло и хныкая, прежде чем снова проверить Твиттер. Уорлоу, казалось, так и не появлялся онлайн с прошлой ночи. Досадливо закусив губу, Айви кинула телефоном в подушку и сердито встала с постели, чтобы направиться в ванную. Скучающая по идолу фанатка взяла с собой безразмерную футболку Hellmade, готовая до конца дня предаваться меланхолии, поскольку искать выход из нее виделось Айви занятием бесполезным. Следующий день не мог наступить достаточно быстро. Когда она вышла из ванной, с чистыми мокрыми волосами и благоухающая земляничной свежестью геля для душа, то обнаружила, что ее планам унывать не суждено сбыться. Стоило девчонке ступить в комнату, как дверь открылась, и на пороге возникла Одри.

– Мама, ты когда-нибудь научишься стучать? – возмутилась Айви.

– Ой! – выслушавшая тысячу пламенных речей дочери о важности личного пространства, Одри запоздало постучала по дверному косяку. – Извини. Я зашла сказать, что наготовила фахитас, и что съезжу в салон ненадолго.

– О, спасибо! – девчонка постаралась изобразить самое благодарное выражение лица, ведь мама уделила время долгожданного выходного приготовлению одного из любимых блюд Айви.

Выходного, к слову, и то неполного. Интерьер-салон являлся бизнесом Одри, ее главным детищем, которому она посвящала себя целиком, сколько Айви себя помнила.

– И да, – добавила Одри с улыбкой, – у тебя гости.

Мама Айви отступила, пропуская в комнату миловидную рыжую девчушку с голубыми глазами.

– Дженни, – в смехе Айви послышалось облегчение, ведь теперь подруга отвлечет ее от беспрерывного разглядывания экрана телефона.

– Ведите себя хорошо, – хохотнула Одри, прежде чем покинуть комнату и закрыть за собой дверь.

– Ну, здравствуйте, мадам! – Дженни разразилась заразным хихиканьем, и подростки кинулись радостно обниматься, в процессе упав на все еще не заправленную кровать.

– Ты живая? Ты в порядке? Не тронулась после всего умом? – смеялась рыжая, выпутываясь из рук Айви и укладываясь на бок.

Новоявленная группи уселась рядом, поджав под себя ноги и обнимая подушку, в которую сдавленно пропищала, прежде чем ответить:

– Честно говоря, я ни в чем не уверена.

Снаружи раздался звук поднимающейся двери гаража и последовавший за ним хруст гравия под шинами – это Одри оставляла дом в распоряжении девчонок, уезжая на работу.

– О да, о славься боженька, мне так нужно покурить! – воскликнула Айви, немедленно соскакивая с постели.

– Еще бы! – закатила глаза Дженни, открывая окно, а ее едва справляющаяся с переживаниями подруга принялась рыться в нижнем ящике прикроватной тумбочки, пока не нащупала пачку легких Мальборо. Не самый лучший тайник, но Айви достаточно извела маму нападками по поводу неприкосновенности личной территории, чтобы не опасаться обыска и разоблачения.

Одри обожала убираться. Вернувшись поздно вечером с работы, она могла счесть вытирание пыли расслабляющим занятием. Мама Айви проводила полную уборку дома каждую неделю и следила, чтобы все находилось «на месте». Не трогала женщина только комнату своей дочки, оставляя себе последнюю радость – забирать оттуда грязную одежду. Пришлось смириться, что в обители маленькой художницы бессменно царил изящный бедлам. Здесь стопка из книг представляла собой идеальную подставку для пустой кружки из-под кофе, а от раскиданных набросков и рисунков у Одри мелькало в глазах. Разномастные эскизы, нарисованные черной ручкой на выдранных из тетрадей для сочинений страницах, перемешивались с карандашными фантазиями на листах A4. Они лежали на полу рядом с ватманами с работами в процессе, висели на стенах, прикрепленные на разноцветные кнопки, терялись за большим зеленым креслом и под письменным столом. На последнем сгрудились брошенные и отвергнутые папки со школьными материалами, усыпанные конфетными фантиками и похороненные под коробкой из-под пиццы, что явно демонстрировало приоритеты Айви.