Громкий стук заставил Айви легонько вздрогнуть и вернуться в реальность. Курьер из китайского ресторана безбожно грохотал кулаком о дверь номера, словно дело у него было куда важнее доставки лапши.

– Смотри-ка, тоже рвется тебя утешить! – усмехнулся Джонзи, мягко отстраняясь от поклонницы. – Но я уже и сам справился, верно?

Дрожащие губы растянулись в улыбке, и Айви закивала, шумно шмыгая носом. Уорлоу расцеловал ее промокшие соленые щеки и встал с постели, направляясь к выходу из комнаты.

– Любишь шуму наделать, приятель? – услышала девушка шутливый тон Джонзи, торопливо вытирая заплаканное лицо большими рукавами халата.

Уорлоу вернулся с белым пакетом, и Айви поняла, что ужасно проголодалась. Певец не раз заставлял ее забыть столь банальные физические нужды, и теперь, вспомнив о них, поклонница предвкушала поздний ужин из ароматной лапши. Невзирая на наличие в номере дивана и стола, парочка расположилась на кровати, обкладываясь салфетками, чтобы не испачкать белоснежное белье. Айви неплохо справлялась с китайскими палочками, а Джонзи без смущения орудовал пластиковой вилкой.

– Что? – оправдывался он. – Я обыкновенный уэльский парень из семьи рабочего класса. Мне лень красиво ковыряться палочками, когда я хочу есть.

Айви рассмеялась, шмыгая носом уже из-за острых приправ, а не от слез. Уж она-то знала, что ничего обыкновенного в Джонзи Уорлоу нет.

Белый пакет, наполненный опустошенными коробочками из-под лапши и ворохом смятых салфеток, одиноко валялся на кресле рядом с кроватью. Джонзи лежал на животе перед раскрытым ноутбуком, бормоча мелодию себе под нос и печатая рифмующиеся строки в текстовом редакторе. Айви усердно старалась не подглядывать, боясь помешать, и сосредоточилась на рисунке, слушая, как довольно урчит ее сытый живот. Девочка разделяла это состояние. Она все еще смущалась случившейся у нее демонстрации эмоций, но в то же время ощущала приятную легкость. Скрытые переживания словно тянули забытым лишним грузом, и расплакавшись, Айви выбросила его за борт, позволяя себе плыть свободно.

Даже рисование давалось легче, и художница испытывала удовлетворение от результата. Большая рисунка была закончена, и Айви занималась деталями, прорисовывая густые длинные ресницы Уорлоу и оглядываясь на него, чтобы оценить сходство с оригиналом.

– Бред какой-то, – раздраженно пробурчал Джонзи, захлопывая крышку ноутбука, и устало потер лицо руками.

Почувствовав укол нежности от созерцания так знакомых ей мук творчества, Айви ласково улыбнулась.

– Ты просто устал.

Мужчина негромко усмехнулся. В свете лампы, падающем на лицо Джонзи, его глаза казались зелеными. Поклонница закусила губу, в который раз испытывая трепет от красоты певца.

– Кстати, я закончила, – сказала Айви, с замирающим сердцем показывая готовый портрет Уорлоу.

– Ни хрена себе!

Джонзи взял скетчбук из ее рук, с довольной улыбкой разглядывая рисунок, будто тот только что окатил певца отборной лестью.

– Я хочу это в Твиттер! – заявил он, усаживаясь на кровати.

Уорлоу было схватился за телефон, но опомнившись, цокнул языком и прислонился спиной к подушкам.

– Я совсем уже. Конечно, так нельзя. Ладно, давай ты сфотографируешь и опубликуешь, а я сделаю ретвит?

Айви едва сдержала восторженный писк – рок-идол отмечал в социальных сетях лишь действительно достойные работы фанатов. Такая похвала была куда убедительнее и важнее, нежели хриплое «Ты отлично потрудилась сегодня, Айви!» от мистера Хоула, пожилого преподавателя искусства в Академии Карслейк Хайтс. Группи потянулась к тумбочке и сняла свой телефон с зарядки. Джонзи положил скетчбук на покрывало, и Айви сделала несколько снимков нового художества. Выбрав лучший, она обрезала края, чтобы в кадр не попадало ничего лишнего, и выложила портрет в Твиттер, для вящей правдоподобности отмечая Джонзи.