Но и море видно тоже далеко. А там - на линии горизонта огоньки кораблей, а чуть ближе - гремящие музыкой прогулочные яхты. Чуть в стороне от колеса - освещенный специальными фонарями причал для яхт и катеров, уходящий далеко в море. А рядом с причалом на валуне сидит девушка. Поднявшийся к вечеру небольшой ветерок играет ее длинными волосами...

Мне ее отсюда с высоты не разглядеть, конечно, но взгляд, как намагниченный, упорно тянется в ее сторону и липнет, липнет, липнет!

- В кафе? - спрашивает Леночка, когда мы слезаем с колеса. - Хочу простой жареной рыбы. С сухим вином. И чтобы лимончиком было сбрызнуто...

Я хочу водки и мяса. Но после вчерашнего Илье разрешено только издалека смотреть на спиртное. Поэтому, тяжелов вздохнув, он идет в ближайшее кафе есть рыбу. Пить без компании в кафе - интереса никакого нет. И я решаю потворствовать именно своим желаниям и, купив того, чего мне надо, отправиться в одиночестве в номер.

- Арс, ты куда? - не успеваю сделать и пары шагов в сторону, как Ульяна просекает маневр.

- Э-э... сигареты куплю. В кафе они в сто раз дороже.

И считай меня жлобом, если хочешь! Мне по фиг. Мне надо уйти и всё. Чувствую, что надо!

Это, конечно, не имеет никакого смысла, но я из чистого любопытства иду в сторону валуна, на котором сидела девушка.

Сидит! И мало того, что сидит, она еще и пьет прямо из бутылки! Ну, точно - русская! Только наши - такие бесстрашные! И не боится, что оштрафуют!

- Эй, русалка! Ты пьешь волшебное средство, чтобы хвост превратился в ноги?

Застывает, не донеся бутылку до рта. Стоп! Это же...

- Нет, Соколовский! Я пью за то, чтобы мужики трахались исключительно с бабами, а не лезли бы, как тараканы, друг на друга.

- Чего?

- Пью против гомиков.

- Можно пить против кого-то?

- Как видишь, можно.

Залезаю к ней. Настроение какое-то странное. Вот бывает так - чувствуешь, что нужно что-то, что хочется чего-то, куда-то требуется пойти, а понять, чего нужно и хочется, не можешь! Вот и у меня сейчас примерно так. И сидеть с Егоровой нет большого желания, но и разочарования, что моей русалкой неожиданно оказалась именно она, тоже почему-то нет...

Сажусь в полуметре. Красиво здесь очень. Море, как будто вокруг, а все, что не море, - небо! И даже мысль мелькает, что мы с Настей одни на всем белом свете...

- Будешь? - протягивает мне бутылку.

Шампанское.

Беру.

- Чтоб все гомики сдохли? - предлагаю тост, исходя из услышанного от нее.

- Нет, зачем же? Пусть живут...

- А за что тогда?

- Ну, что тебя сейчас больше всего заводит, за то и выпей!

Она даже головы в мою сторону не поворачивает. И я понять не могу - шутит, намекает или каким-то образом догадалась, ЧТО или, точнее, КТО меня "сейчас больше всего заводит"?

Молча делаю глоток. За тебя, зараза!

- Слушай... Но вот чисто из любопытства, - поворачивается ко мне, и ее глаза в темноте возбужденно поблескивают. Вампирша прямо! - Тебе никогда не хотелось мужика... поцеловать?

Пытаюсь представить, как целую Дыма. Картинка даже не лепится. Подставляю на его место Мика (ну, а вдруг Дым - просто типаж не мой?). Сразу представляется его покрытая щетиной морда... Фу! Какая мерзость! Стоп! А может, это ее очередной прикол? Я сейчас реально задумался, а она потом всем в отделе об этом рассказывать будет? Отвечаю в нашем с ней обычном тоне,... напрочь убивая всю романтику этого вечера:

- А тебе?

8. 8 глава. Сумасшедшие русские

- Здесь садися, красавица! - в шлеме и спасательном жилете я сама себе кажусь неуклюжим и необъятным пингвином, но любопытство и какой-то необъяснимый кураж с лихвой перекрывают это неприятное ощущение. "Красавица" - звучит неправдоподобно, но приятно...