— Ну, я пойду, вы тут без меня разберетесь, — не договорив фразу, папочка исчезает. Ромулов глянул на пустой проем, а потом, как бы между прочим, делает «комплимент»:

— Классно выглядишь.

«Вот гад!»

— Не всем  смертным везет тусить в белых халатах и умудряться не запачкаться!  

— Могу дать номер телефона прачечной, — продолжает он ехидничать. Вот что с него взять? Мужик! Его бы на неделю в мою шкуру, тогда  бы я посмотрела.

— Так, педиатр, выполняй свою работу и проваливай. Дополнительные услуги будешь оказывать в другом месте и другим девушкам. Перечень своих способностей оставь при себе.

Неужели не видно, что я злая, голодная и сонная?

Настроение его тут же изменилось. Он полез в свой кейс. Протянул мне какие-то бумаги.  

— Заполни, я пока осмотрю детей, — берет чистую выглаженную пеленку, расстилает на пеленальном столике и достает из кроватки Алекса.

— Привет, карапуз. Будем знакомиться?

Заполняя бумаги на коленке, я внимательно слежу за его действиями. Четкие, отточенные, аккуратные. Брезгливости на лице Ромула не заметила, когда он памперс разворачивал. Тот хоть и был чистым, но все же. Отец даже к новой упаковке приближаться отказывается.

Закончив осматривать Алекса, Азамат его быстро одел, уложил в кроватку и достал Дена. Он разговаривал с мальчишками. Его тихий вкрадчивый голос успокаивал малышей.

Закончила заполнять бумаги: дата рождения, с каким весом родились, какие прививки были сделаны… 

— Почему детьми занимаешься ты, а не их родители? — строго спрашивает Ромул.

Хороший вопрос. Я себе его каждый день задаю.

— Мать-кукушка, я не видела ее ни разу, отцу некогда. 

— Молодец, за малышами ты отлично ухаживаешь, но есть некоторые моменты, которые нужно учитывать. Сколько питания ты даешь им за раз? — сыплются профессиональные вопросы.

— Девяносто грамм, — отвечаю нехотя. Сейчас будет замечания делать. Я и сама знаю, что это больше нормы, но они постоянно требуют...

—  Они у тебя голодные, — выдает Ромул.

— Как голодные? Это в два раза больше нормы.

— Смотри, — он касается щечки возле губ, малыш тянется за пальцем открытым ртом. — В бутылке смесь остается или они высасывают до дна?

— До дна.

— Что и требовалось доказать. Таблица на банке не показатель. Им нужно больше. Давай посмотрим, подходит ли им смесь. Разверни памперс, — я полезла было за чистым в коробку, а он меня остановил: — Зачем мне новый? Использованный разверни.  

— Использованный? Ты мне предлагаешь достать его из мусорной корзины и развернуть?

— Да, Жанна. Именно этого я жду, поэтому поспеши.  Желательно, чтобы памперсов было два, — указывает взглядом на близнецов.

— Я не думала, что их нужно помечать, извиняйте, доктор, — вот уверена, что он это специально затеял. Издевается!

Достаю из корзины, соплю, как пылесос.

— Вот! Свежий утренний кал. Любуйтесь, доктор.   

— Им питание не подходит. Ты видишь: стул неоднородный, зеленоватый? 

— Не вижу, — мне почему-то неловко находиться с ним в тесном пространстве. — Я не разбираюсь в детских какашках. Меня этому не учили.  Это все равно что гадать на кофейной гуще? –  хлопая глазками, интересуюсь я. На самом деле мщу за то, что он улыбался, пока я лазила в корзине. — Я так понимаю, — смотрю внимательно на использованный памперс, — вот это бугорок Венеры. Он сообщает нам о том, что ребенок был зачат в любви…

Как же он меня бесит. Весь такой… профессионал. Разбирающийся во всем!  Даже в детских какашках! 

— Можешь убирать, погадали уже.

Терпения, Жанка. Только терпения!

— Сменим питание, если будешь их вдоволь кормить, они будут спокойно спать, у тебя останется время на себя. Пришлю ночную медсестру, она будет помогать вам ночью. На день тоже кого-нибудь подберу, но эти вопросы мы решим с твоим отцом.