— А то, что ты берёшь себя в руки и вновь становишься любимцем Гвоздика. Ты же понимаешь, что означает приехавший чужак?

— Понимаю, Ярик, но ничего с этим поделать не могу. Я все равно нарумяню задницу старика рухнувшим планом раскрываемости. Пусть и его головку помассируют как следует!

— И кому ты сделаешь хуже? Себе? Ты Гвоздя-то еле перевариваешь, а представь, что будет, когда какой-то хуй засланный появится в нашем царстве закона и порядка? Все, Чибисов, выдыхай. Он урод, согласен. Но пора занять его место!

— Ты у Блиновской не подрабатываешь, Моня? Очень воодушевляет. И Генеральчик тоже умом тронулся, кстати, так и передай! — крякнул я и отрубил звонок.

То, что Гвоздь вызвал какого-то уникума из области, я был в курсе. Не понравился дедушке наш разговор. Рассердился дедушка. И решил меня носом ткнуть, что повышать статистику умею не только я. Ну что ж… Посмотрим.

— Моня, — я снова набрал друга. — А ты не знаешь фамилию новой звезды?

— Звериная какая-то, точно помню. То ли Медведев, то ли Овчинников, а может, и Козлов…

— Баранов? — внутри будто струна лопнула. Я выскочил из такси, подъехав к бару, где меня уже ждал Керезь.

— Может, и Баранов. Завтра узнаю…

Я сжал в ладони трубу с такой силой, что чехол хрустнул.

— Нажрусь…

План был у меня четким, продуманным и не единоличным, как оказалось, потому как Лёвка Доний, увидев меня, свернул горлышко коньяку.

— Ты-то меня поддержишь, брат? — Лёва криво усмехнулся и наполнил для меня бокал, даже не дождавшись ответа.

— Что, Лёва, тоже жопа? — я скинул кожанку и плюхнулся в кресло, махнул Керезю, сидевшему за барной стойкой с какой-то силиконовой блонди.

— Ещё какая, Кирилл. У меня в офисе крыса, представляешь?

— А ко мне в офис закона и порядка тоже едет крыса, — я опрокинул рюмку и зажевал лимонной долькой. — У тебя что? Бабки?

— А в том-то и дело, что нет… Вообще крысы странные пошли. Воруют базу, уводят клиентов, методично смазывая мою шею маслом, чтобы вздернуть было легче.

Лёвка Доний был отвязным балагуром и оптимистом, поэтому видеть его в столь подавленном состоянии было максимально странно. Я даже завис, не понимая, что и сказать.

— Так давай задушим тварь? Пока меня не уволили.

— Во-первых, надо найти её, а во-вторых, Кирилл, твоя морда уже примелькалась. Спалимся…

— Есть у меня один должник, он нам и поможет. Генеральчику поручу, он ищейка что надо, да и харя его незнакомая. Только тряхнуть твой муравейник нужно, понимаешь? Пусть начнётся небольшая паника, тогда и выбивающихся из строя легче искать.

— Что ты предлагаешь?

— Сместить фокус внимания, пусть задёргается, начнёт проявлять инициативу. Поверь, когда в гнездо залетает чужой дрозд, владелец гнезда появится сам, — я опрокинул ещё одну стопку по горячим следам и только тогда откинулся на мягкую спинку, чтобы попытаться расслабиться.

— Здравые мысли глаголишь, Чибисов. А у тебя в чем жопа?

— Так в том же… Только дрозд уже летит в моё уютное гнёздышко. И стучать он будет ой как знатно, чтобы кресло тёплое занять.

— Как сказал один мудрый и немного датый мудрец, — заржал Лёва и со всей своей богатырской дури треснул меня по плечу. — Смести фокус внимания с этого дрозда на себя.

— Засранец ты, Лев Саныч, засранец… Стоп! А Гера куда намылился? — я обернулся как раз в тот момент, когда разъярённый Керезь выскочил из-за приватного столика в углу зала и рванул к выходу.

— Это что за Ветер перемен тут разыгрался? — Лёва вдруг скинул маску задумчивости, а на лице его заиграла такая мечтательно-влюблённая лыба, что даже смешно стало. Но ненадолго… Потому как из беснующейся толпы выплыла моя новая, но пиздец как хорошо знакомая Людмила Аркадьевна Курочкина.