Лливелин довольно улыбнулся в усы – тщеславие, видимо, было его маленькой слабостью.

Двери отворились, принесли десерт, который так же разложили в тренчеры. На вид это было нечто маловразумительное. Какая-то плотная каша, нарезанная на куски. Разрезы пересыпаны хлебными крошками с орехами, и полито всё это было неопознаваемым сиропом.

Ния, а теперь и сэр Лливелин, выжидательно смотрели на меня, ожидая таких же восторгов. Я светски улыбнулась и отломила маленький кусочек этой десертной каши. Мда. На вкус было похоже на поролон, пропитанный разбавленным вареньем. Я через силу проглотила это и одобрительно кивнула.

Когда я с неимоверными усилиями доела так называемый десерт и схватила бокал, стоящий передо мной. Это оказался эль, обычный крепкий эль. В спиртных напитках я не разбиралась, поэтому выпила я его залпом и с большим удовольствием. Мне предложили дополнительную порцию этого странного блюда, и я вежливо отказалась.

– Я сыта, благодарю, больше ничего не нужно.

Малышка Ния с явным наслаждением уплетала вторую тарелку десерта. Вставали из-за стола здесь все одновременно, поэтому мы подождали, пока Ния закончит, и встали.

– Отец, если мы не нужны сейчас, ты позволишь нам с Шарлоттой пройти к себе? У нас очень много разговоров, я хочу рассказать ей о свадьбе.

Лливелин рассмеялся.

– Ну а ты, малышка, останешься со мной или у тебя тоже много важных разговоров? – обратился он к Ние.

Девочка подбежала к отцу, поцеловала его в щеку и метнулась обратно к нам. Конечно же разговоры о свадьбе двух полувзрослых леди ей были интереснее.

Отец развёл руками.

– Идите, развлекайтесь, девочки, приятного вам времяпрепровождения, госпожа Шарлотта. Вечером будьте добры не опаздывайте на вечернюю молитву, – чуть более строго добавил он. Хотя все равно было заметно, что после трапезы он стал податливее и мягче. Возможно, благодаря трем или четырем бокалам эля.

– Пойдём скорее, – заторопила меня Гвендолин и мы выскочили за дверь, ведущая в спальни. – Это женская половина, – пояснила Гвен, таща меня по коридору. Она пыталась последовать в спальню бегом, но во мне было помимо собственных килограммов лишнего веса, еще и плотный обед. В боку закололо.

– Гвендолин, давай помедленнее, – взмолилась я, почувствовав дурноту. – Давай ты мне уже начнёшь рассказывать. Итак, твой жених – какой он?

– Хорошо, легко согласилась девушка и пошла рядом со мной, подстраиваясь под размер моего шага. – Сэр Дилвин очень выгодная партия, его отец был таким же важным вельможей, как и наш отец. Он недурен собой и даже влюблён в меня, – она лукаво рассмеялась.

– Даже? Почему даже? – не поняла я.

Она пожала плечами.

– Ну потому что мы мало знаем друг друга, но он воспылал сразу, как только увидел меня! – горделиво произнесла она.

Я промолчала. Хотелось мне сказать, что пылкие юноши не всегда являются искренними влюблёнными, но естественно, пришлось эту горькую истину оставить при себе. Гвендолин была не только богатой наследницей, но и красавицей, так что всё могло быть.

Миновав мою спальню, через несколько шагов мы  достигли входа в комнату Гвен. Он был занавешен так же, как и мой, но занавес был гораздо роскошнее – какой-то плотный китайский шелк, с выбитыми бабочками, цветами и птицами. С внешней стороны он был желтым, со стороны спальни синим. Честно говоря не ожидала увидеть даже здесь такую роскошь. Это был именно занавес – с бахромой и кистями по бокам.

Заметив мой взгляд, девушка небрежно прокомментировала:

– Один из даров сэра Дилвина. Этот подарок дороже золота.

– Я вижу, невероятно! – искренне восхитилась я.