– Это верно, но не совсем, Юра, – возразила Лариса. – В том, что Христос беспол, сомнений нет. Но французы, немцы, итальянцы, испанцы… и даже новообращенные бразильяне трахаются до потери пульса и не думают о лишнем.

Она встала, отошла к окну

– Корень вопроса – в сущности народа. В славянском социуме.

– Славяне – сорный этнос, – согласился он. – Начисто лишены эстетического чувства. Немец увидит причудливую скалу и назовет ее «тоскующей русалкой». А русский посмотрит на ту же и скажет: «Брюхатая баба».

– Да уж. Русские – отбросы цивилизации.

Телевизор над столешницей продолжал демонстрировать непристойное действо.

Мужчины всходили на девушку один за другим, она не проявляла признаков утомления.

– А в отношении секса… Какой темперамент может быть у народа, питающегося мятой картошкой?

– Ты права, – ответил Кленин. – Ты есть то, что ты ешь. А такой гадостной пищи, как на нашей великой Родине, я не встречал ни в одной стране. Даже у немытых египтян еда вкуснее.

– И такой трапезы нигде не встретишь. Даже чисто исторически. Англичане спускаются к обеду, собираются за столом, чтобы поддержать тепло семьи и обменяться новостями. А кондовые русские сидят молча, хлебут по очереди из одной плошки – будто нельзя наделать на каждого свою – а главный Ваня время от времени бьет кого-то по лбу. И ведь до сих пор патриоты восторгаются таким народом!

– Да уж… – он вздохнул. – А что же делать нам?

– Сказано-то сказано… – он вздохнул. – Но нам что делать?

– Двигаться за прогрессом, Юра. В цивилизованных странах, в Европе и Америке проблема изучена. И имеет варианты решений.

– Какие?

– Всякие.

Жена отпила кофе, заела кусочком шоколадки, взглянула на кухонные часы.

Супружеское существование под непрерывной угрозой возвращения сына давно истрепала обоим нервы.

В телевизоре никто никого не боялся.

Теперь шел следующий клип.

Мужчина – мускулистый фотограф с «Кэноном» на шее – удовлетворял рукой женщину лет сорока, загорелую, с синяком на правой ляжке.

Та сидела на диване, взмахивала ногами, то раскидывала, то стискивала бедра, мучительно зажмуривала глаза.

Небольшая грудь была готова взорваться, из-под пальцев фотографа лилось и брызгало.

Кленину вспомнился ночной разговор.

При свете дня, при доносящихся со двора выкриках проблемы выглядели иначе.

Порнодействие на экране казалось окном в другой мир.

Не верилось, что в этом можно что-то исправить.

– Есть разные таблетки. Выпил – и вперед. Можно перевязать член чулком, чтобы он раздулся и смог начать. Или можно сделать вот так.

Кивок Ларисы в сторону экрана пришелся вовремя.

Женщина находилась на пике наслаждения и того не скрывала.

– Однако все это – механически.

– Механически, да, – подтвердил он.

– Но реальный секс – не механика, а что-то иное.

В голосе жены прозвучало отчаяние.

– Ты знаешь, к чему только не прибегают супруги, чтобы восстановить взаимный интерес?

– Откуда…

Он усмехнулся, словно тема могла перейти в шутку.

–…Я там не был.

– Ты даже представить не сможешь.

– Ну попробую…

– Например, берут и приглашают малолетку.

– Малолетку?! Но это запрещено законом! И зачем она?

– На закон посрать. Они живут не в России. А девчонка нужна, чтобы муж ощутил сочную молодую пизду, воспрял духом и подарил жене все, что у них когда-то было.

Кухню заполнила вязкая тишина.

Редкие щелчки часов ничего не меняли.

Жизнь струилась где-то сбоку.

В реальности дрожала невнятность.

Жена опустила ногу со стула, поднялась и вышла из кухни.

Кленин пошел следом.

В темной передней она включила свет, встала перед стеной шкафов-купе.

– Как ты думаешь…

Глядя в зеркала, Лариса взяла себя за соски, вытянула грудь вперед, повернулась так и эдак.