– Ну, начнем, – взял слово старший зять. – Дима… – далее пошел перечень всех благ, которые должны присутствовать в жизни именинника: здоровье, счастье, богатство и прочее, прочее.

– И деток ждем, деток побольше! – завопила Мария в кумачовой сорочке.

– Как они мне надоели, – зашептала мне в ухо Татьяна.

– Зачем тогда звала? – спросила я. – Я смотрю, что и Дмитрию праздник не в кайф.

– Как же, отвертишься от них! Я Ольге говорю, мне, мол, некогда заниматься столом. Я на работе с утра до вечера. А она мне: «А Маша на что? Ты знаешь, где она теперь работает? Поваром в ресторане. Так что Димкин день рождения – это, понимай так, повод пустить мне пыль в глаза. Мол, вишь, мы какие! Как мы о брате заботимся, не то что ты! Машка из своего ресторана все приволокла! И мясо, и салаты. Картошку Ольга со своего огорода привезла. А я только коньяк и шампанское купила. Зачем покупала, не знаю – Рогожкины одну водку хлещут, – вздохнула Карасева.

– Ну и пусть пьют. Скорее напьются – скорее уйдут.

– Если бы так, – с надеждой проговорила она.

– Таня, а кто та женщина? – присоединилась к разговору Алина, до сих пор рассматривавшая поочередно гостей.

– Кто? – не поняла Карасева.

– Пожилая. Помнится, твоя свекровь умерла. Или я ошибаюсь?

– Свекровь умерла, – подтвердила Татьяна. – А это тетя Вера. Она вовсе не родственница Рогожкиным. Не помню всей истории, но то ли она жила в одном дворе с матерью Димы, то ли с детства с ней дружила, то ли они работали вместе. Еще до нашей с Димкой свадьбы она переселилась куда-то очень далеко. Вот теперь приехала в гости и решила всех знакомых проведать.

– А на Димкин день рождения зачем ее пригласили?

– А как ее не пригласишь, если она у Ольги остановилась? Не оставишь же старуху дома, если она Диму с пеленок знала.

– Верно, некрасиво бы получилось. А вторая тетка кто?

– Вторая? Это племянница тети Веры, Женя. Они вдвоем у Ольги поселились.

– На Любу похожа. Думала, еще одна сестра, – равнодушно отметила Алина.

– Боже упаси! – в сердцах воскликнула Татьяна и тут же прикрыла рот рукой. – Мне еще четвертой Димкиной сестры не хватало! Тем более такой убогонькой.

– Почему убогонькой? По виду не скажешь, – от нечего делать продолжала допытываться Алина.

– Заикается жутко. Спросила у нее: «Как вам наш город?», а она завелась: «Х-х-хо-р-р-ро-ший г-г-город». Чайник успел закипеть, пока она все выговорила. А, пусть сидят. На два человека больше, на два человека меньше. Меня другое возмущает. Зачем они пятерых детей приволокли? Сидим как на колхозной свадьбе. Стульев не хватило. Пришлось у соседа табуретки просить. А ведь дети не маленькие, могли бы и дома посидеть. Ну да разве об этом Ольге скажешь? Ты ведь знаешь, у меня с ней отношения натянутые.

Это верно, Татьяна пришлась не ко двору Рогожкиным. Несмотря на то, что сами же сестры настаивали, чтобы единственный брат получил высшее образование, невестку они хотели ровню себе, с которой общаться было бы проще. Ольга работала маляром в строительном управлении. Мария – поваром, а Люба сделала «головокружительную» карьеру, устроившись в магазин «second hand». Благодаря Любане – так в семье звали младшую сестру – вся семья одевалась в «приличные», по общему мнению, тряпки. Она и Татьяне постоянно предлагала кое-какие вещи из новых поступлений, но та каждый раз отказывалась: то ей цвет не подходит, то размер… «Брезгует», – к такому выводу пришли сестры. По большому счету так и было – у Татьяны были средства, чтобы одеться не из «вторых рук». В одежде она толк знала и на себе не экономила.

Еще не нравилось сестрам, что невестка не ездит к Димкиной тетке в деревню, не закатывает в банках на зиму огурцы и помидоры. Но больше всего их обижало, что Татьяна не участвует в женских посиделках семьи Рогожкиных и вообще не интересуется родственниками. «Не нашего она поля ягода – фифа. Даже фамилию свою на мужнину менять не стала. А чем Рогожкина хуже Карасевой? Ничем, – говорили они за спиной у Татьяны. – Зря Дмитрий на ней женился. Зря».