Заметив, что ее бокал почему-то опять пуст, она поискала глазами слугу. Слуг как будто поубавилось, или, быть может, ей стало трудно отличать их от прочих людей. Хихикнув про себя, Джой подумала, что им стоило бы носить куртки с «Юнион Джеком». «Юнион джекеты». Или маленькие короны.

Она смутно различила звуки гонга и смеющийся тенор мистера Брогэм-Скотта, который созывал гостей к радиоприемнику. На миг прислонившись к колонне, Джой стала ждать, пока люди перед ней не продвинутся вперед. Тогда она сможет выйти на террасу и подышать свежим воздухом. Но покачивающиеся людские тела стояли перед ней сплошной стеной.

– О господи… – пробормотала она, – мне надо на воздух.

Джой думала, что произнесла эти слова мысленно, но вдруг кто-то взял ее за руку и тихо проговорил:

– Тогда давайте я помогу вам выйти.

С удивлением Джой обнаружила, что ей пришлось поднять глаза. Ей редко доводилось поднимать взгляд – она была выше всех китайцев и большинства мужчин на приеме. Джой с трудом различила два удлиненных серьезных лица над двумя тугими белыми воротничками, которые склонились к ней. Морской офицер. Или два. Точно она не знала. Так или иначе, один из них взял ее под руку и осторожно повел через толпу к террасе.

– Хотите сесть? Дышите глубже. Я принесу вам стакан воды. – Усадив ее в плетеное кресло, офицер исчез.

Джой с жадностью вдохнула свежего воздуха. Смеркалось, и на Пик опустился туман, скрыв виллу от остальной части острова Гонконг. Единственными признаками того, что она здесь не одна, были отдаленные сиплые гудки барж, бороздящих воды внизу, шелест листьев баньянов и чуть различимая струя чеснока и имбиря, разлитая в неподвижном воздухе.

Именно этот запах доконал Джой.

– О господи… – снова пробормотала она, – о нет…

Оглянувшись, Джой с облегчением заметила, что последние из гостей исчезают в комнате с радиоприемником. Перегнувшись через перила террасы, она долго и шумно блевала.

Наконец она выпрямилась, тяжело дыша, с прилипшими к вискам влажными волосами. Открыв глаза, Джой увидела перед собой того морского офицера, который протягивал ей стакан воды со льдом. Джой лишилась дара речи. Она лишь посмотрела на него в немом ужасе, потом наклонила зардевшееся от смущения лицо к стакану с водой. Быстро протрезвев, она молила лишь о том, чтобы офицер исчез.

– Дать вам носовой платок?

Джой не поднимала лица, хмуро уставившись на свои туфли на высоченных каблуках. У нее в горле застряла какая-то гадость, не желавшая опуститься вниз, несмотря на все ее попытки сглотнуть.

– Послушайте, вот, возьмите.

– Пожалуйста, уходите.

– Что?

– Я сказала: уйдите, пожалуйста.

Если она сейчас же не смоется, ее застукает здесь мать, и начнется светопреставление. Джой прикинула возможные варианты:

ее никуда нельзя брать с собой;

позор ее поведения;

почему она не может быть такой, как Стелла?

что подумают люди?

– Прошу вас. Пожалуйста, уйдите.

Джой понимала, как невежливо это звучит, но страшилась, что ее обнаружат или что во время светского разговора бог знает что может выплеснуться на ее блузку, поэтому выбрала из двух зол меньшее.

Наступила долгая пауза. Из столовой доносились громкие восклицания.

– Мне так не кажется. Думаю, вам лучше пока не оставаться одной.

Голос был не такой молодой, как те возбужденные, резкие голоса большинства офицеров, но без басовитых нот, присущих властным людям. По званию он, должно быть, не выше офицера.

«Почему он не уходит?» – думала Джой.

Но офицер продолжал стоять рядом. На одной штанине его безукоризненных брюк она заметила крошечное оранжевое пятнышко.

– Послушайте, сейчас мне гораздо лучше, спасибо. И мне правда хочется, чтобы вы ушли. Пожалуй, я пойду домой.