– И долго ты так собираешься сидеть?
Скарлетт слышит голос матери, спокойный и тихий. Она чувствует, что мать не собирается ее ругать, но поднять глаза не смеет.
– Скарлетт, все хорошо. Выпей горячего шоколада. Я лишь хочу с тобой поговорить.
И она поднимает глаза. В них стоят слезы. Еще мгновение и они польются рекой, и тогда сюда сбегутся братья и отец.
– А вот этого нам не надо, – мать заботливо вытирает с ее глаз слезы. Она грустно улыбается. В этот момент Скарлетт чувствует, что она защищена от всего мира ей одной. Что бы ни случилось, она всегда ее простит и угостит горячим шоколадом.
– Давай, сделай пару глотков, и мы просто поговорим.
– Вот так. Все хорошо, – мать берет порножурнал и начинает медленно листать, при этом удивленно закатывает глаза, стараясь скрыть улыбку. Всего пару страниц, и журнал уже убран под стол. – Думаю, отцу, знать об этом не обязательно.
Скарлетт лишь с благодарностью смотрит на нее.
– А сейчас ты мне расскажешь все, что ты знаешь, – и мать бережно берет и пожимает ее руку.
И она рассказала. Все. Спокойно, неторопливо. Мать внимательно слушала. А когда Скарлетт закончила, она встала и, налив им еще по чашке горячего шоколада, сказала:
– Ты уже такая взрослая. Когда ты успела так быстро повзрослеть, я не понимаю? Ну, раз уж настало время, я расскажу тебе все. Все, как есть.
И вот теперь уже Скарлетт слушает. Внимательно, пытаясь запомнить все. Она помнит, как уже в тот момент представляла, как этим же вечером слова ее матери будут рассказаны в домике на дереве, где ее подруги, открыв рты, будут внимать каждому слову.
Но тогда, сидя на переднем сиденье, Скарлетт думала лишь о том, почему ее мать не сказала ей, что это настолько больно и мерзко.
«Почему ты не сказала?!»
Она чувствовала, как в ней нарастает злоба.
– Ну, так тебе понравилось? – говорит его мерзкий голос.
«Господи, такое может понравиться только самке дикой гориллы, но уж точно не девушке».
– Да, было потрясающе, – с трудом выдавливает она из себя.
Она видит, как его мерзкая рожа расплылась в самодовольной улыбке.
Машина медленно подъехала к дому. Скарлетт видит, что на кухне еще горит свет.
«Кончено, она не ложилась».
– Слушай, я хотел сказать…
– До завтра, – Скарлетт на дает закончить фразу, и через минуту она уже стоит на кухне и смотрит на мать, которая читает книгу по кулинарии в 3 часа ночи.
– Почему ты не спишь?! – дрожащим голосом спрашивает Скарлетт.
Мать медленно поднимает глаза и смотрит на нее.
– Зачиталась. Как вечеринка?
Слезы подступают к глазам. Между ног все горит. Скарлетт чувствует себя грязной шлюхой, которой просто воспользовались. Ей мерзко, что она сейчас должна оправдываться и сочинять всякую чушь, хотя ее мать уже все прекрасно понимает.
– Все хорошо. – с трудом сдерживая слезы, говорит она. – Я пойду в душ и спать.
– Хорошо, – кивая головой, отвечает мать. – Я еще немного почитаю.
Она лежит на кровати, мокрая после душа. В комнате пахнет шампунем и кремом для тела. Скарлетт лежит и старается не думать о том, как он трогал ее, как касался своим мерзким языком ее шеи. В горле стоит ком, глаза в слезах, но она не может разрыдаться. Мать еще не спит. И она знает.
Скарлетт слышит, как тихо открылась ее дверь. Она делает вид, что уже спит. Слышно, как стакан опускается на тумбочку перед кроватью, источая сладкий аромат шоколада. Девушка чувствует, как мать аккуратно перелазит через нее и ложиться за ее спину. Как своими теплыми руками она обнимет ее. Теперь она больше не в силах сдержать слезы. Скарлетт знает, что может все ей рассказать, но слова словно прилипли к небу. Горячие слезы зальют подушку, и девушка тихо уснет, согреваемая материнскими объятиями. А на следующие утро каждая из них сделает вид, что ничего не было.