– Тогда как мы понимаем друг друга?

Хотел бы я знать! Вся эта ситуация с самой первой минуты бредовая и слишком фантастическая! Может, я сплю? Мне тоже стоит ущипнуть себя, чтобы проверить?

– Ты ведь не умерла? – интересно знает ли она это.

– Только если ЭТО случилось во сне, – она прикусывает губу и задумывается. – Я перед поступлением сдавала анализы, я абсолютно здорова. И никаких проблем у меня не было. Могла я умереть во сне просто так?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Я размышляю, – покосившись на меня, отвечает она.

– Ты точно не можешь уйти?

– Я дохожу то лифта, тянусь к кнопке вызова и оказываюсь здесь, – объясняет она.

– Пошли, – я, протягивая ей руку, чтобы помочь встать.

– Куда? – она игнорирует мою руку и поднимается сама.

– Проверим ещё раз.

Мы проделываем тоже же путь, что и раньше и выходим из квартиры. Останавливаемся у лифта, и я нажимаю на кнопку вызова. Девушка остаётся рядом со мной.

– Ты не вернулась, – замечаю я. Она кивает. – Ха!

Лифт останавливается на моем этаже, и створки раскрываются.

– Садись в лифт, – велю ей. Она послушно заходит внутрь. Я нажимаю на кнопку первого этажа. – Посмотрим теперь.

Мы держим зрительный контакт до тех пор, пока не закрывается лифт и не начинает движение. Я облегчённо вздыхаю и возвращаюсь в квартиру. Одновременно с этим из спальни выходит Вика. Сердце ухает вниз. Она не смогла уйти. И что мне теперь делать, черт возьми?

– Не сработало, – она хмуро сверлит меня взглядом.

– Но ты же села в лифт.

– Я оказалась опять в спальне, как только спустилась на этаж ниже.

– То есть, пока я был рядом, ты могла уйти отсюда, – я вновь размышляю. – Но стоило тебе оказаться на расстоянии от меня, ты вернулась сюда.

– Как-то так, – она кивает. – Похоже, я привязана не просто к этой квартире, но и к тебе.

– Какого черта происходит вообще?

– Ты это у меня спрашиваешь? – она повторяет мой же вопрос, прозвучавший чуть ранее. Я игнорирую его.

– Ты можешь прикасаться к предметам? – я указываю на картину, висящую на стене, прямо за ней. Она поворачивает голову и, протянув руку, касается картины и даже сдвигает ее чуть в сторону.

– Получилось, я ведь и шторы уже двигала и дверь открывала.

– Значит ты не призрак?

– Откуда же я могу знать? – она почесывает лоб.

– Нужно ещё как-то проверить, – я облизываю пересохшие губы. – На кухню!

Я иду вперёд, а она послушно плетется за мной следом. Жестом указываю ей сесть за стойку, а сам иду к холодильнику и достаю несколько заранее приготовленных для меня блюд. Затем из шкафа бутылку воды. Все это ставлю перед ней.

– Я не хочу есть.

– Пробуй, ты знаешь другие методы проверить кто ты такая? – она недовольно распаковывает кимпаб и настороженно смотрит на увесистый кусок завернутого в ким* риса с тунцом.

– Что это? – она морщит нос, глядя на кимпаб. – Это ролл? Почему он такой толстый? А с чем он? А можно его порезать? Я не смогу столько съесть.

– Да кусай же ты его, наконец! – я не выдерживаю шквала вопросов и повышаю голос. Девушка смотрит на меня волком, но все-таки откусывает кусок. Тщательно прожевывает, а потом откладывает от себя.

– Как вы это едите, ужасно безвкусно!

Я подхватываю кимпаб и верчу его в руке. Он приготовлен утром и точно не мог испортиться за такое короткое время. Откусываю кусок. Вкусно. Тунец сочный и не слишком солёный.

Она не чувствует вкуса? Я возвращаюсь к холодильнику и достаю кимчи* из плотно закрытого контейнера. Кладу его в тарелку и ставлю перед ней. Рядом кладу вилку.

– Пробуй!

Она с сомнением берет вилку и натыкает на лист кимчи. Отправляет в рот и жует. На её лице не дрогнул ни один мускул. Это кимчи готовила моя мать. Он невероятно острый, таким его любит есть отец. А она прожевала и не поморщилась.