На следующий день я проснулся в пять утра, решив проявить силу воли и принципиальность, к тому же на такси всё равно не было денег. Из квартиры я вышел в половине шестого, но один чёрт опоздал. Дорога до автовокзала заняла больше времени, чем я ожидал. Почти два часа: сначала пешком до автобусной остановки, потом маршруткой до метро «Новогиреево», затем семнадцать станций и два перехода до метро «Аннино» и, наконец, автобус № 1141. Я забежал на автовокзал с выпученными глазами, весь в мыле, как загнанный конь, гружённый двумя рюкзаками. Галя с недовольным лицом пила капучино.

– Ты такой же бессмысленный, как жопка огурца, – заявила она насмешливым тоном. – Ничего не можешь нормально сделать. Уже двадцать минут восьмого!

– Зачем ты так? – я нахмурился. – Всего двадцать минут. Мы нормально успеваем.

– Шучу, – киргизочка рассмеялась. – Не хмурься, тебе не идёт. Скажи лучше, что купить в дорогу. Нам сутки ехать.

Я попросил литр воды и два пирожка, лучше с капустой, а ещё лучше – жареных. Галя побежала в армянский магазин, около которого стояли коробки с гранатовым соком: якобы по акции, но всё равно очень дорого. Я ещё подумал тогда: на кого это рассчитано?

Я пошёл в зал ожидания. Галя вернулась через пятнадцать минут. В руках она держала два раздутых пакета. Чего в них только не было: йогурты, хачапури, пять пирожков (и ни одного с капустой), три бутылки воды, влажные салфетки, две пачки чипсов и, конечно же, бутылка гранатового сока.

– Рейс «Москва – Дивноморское»! – крикнула девушка в синем жилете. Она размахивала руками, будто звала на помощь. – Посадка тут! Выезжаем через десять минут! Поторопитесь!

Тут же выстроилась очередь. Сотрудница автовокзала проверяла только билеты и паспорта: вещи не досматривала, но предупреждала каждого, что по дороге может остановить полиция и обыскать.

– Всё в порядке. Хорошего пути! – девушка вернула мне и Гале документы. – Пожалуйста, следующий!

Мы с Галей прошли через небольшой предбанник и оказались на асфальтированной площадке, огороженной высоким забором. Там стояло пять автобусов. Галя дёрнула меня за руку и потянула к самому невзрачному. Он буквально сливался со стеной, зато внутри был новеньким и удобным. А это важнее.

С местами нам повезло. Галя успела купить первое и второе. Мы сидели прямо напротив лобового стекла. С водителем тоже подфартило: попался мужичок-боровичок с хорошим чувством юмора. Всё это меня немного расслабило. Поездка, судя по всему, предстояла если уж не райской, то вполне удовлетворительной. Возможно, даже приятной.

– Граждане пассажиры, алерта! Алерта! Внимание! Через тридцать секунд я замурую все двери! – водитель высунулся в окно. – Отпуск даётся человеку только раз в году и делает человека счастливым! Вы что же, счастья не хотите? Заходите быстрее в автобус! Шлагбаум уже открывается!

Когда все расселись по своим местам, водитель вышел в проход и объявил стандартные правила: не пить, не курить, не есть, не сорить, остановка – раз в два часа, usb-зарядка – под креслом.

– Вопросы? – спросил он.

В ответ молчание. Кто-то хохотнул.

– Тогда с богом! – И автобус поехал.

Минут двадцать я пытался читать, но так и не смог сосредоточиться – не погрузился в Сомерсета Моэма[12]. Я постоянно отвлекался: то на пейзаж за окном, то на приятную музыку. Водитель тихо включил магнитолу, но мне – на первом сиденье – было всё прекрасно слышно. Ну и отлично! Играли песни из советских фильмов. Хит за хитом, шлягер за шлягером, а песню «Ветер перемен» из «Мэри Поппинс» водитель послушал раз десять подряд, и каждый раз я покрывался мурашками. Я улыбался и, покачивая головой в ритм, смотрел в окно, а на моих коленях спала Галя. На ней была широкая блузка, и я видел округлость её груди вместе с коричневым соском. Я подсматривал. Ох уж это сладкое чувство!