Переодевшись после душа в мамино платье, которое я нашла в шкафу родительской спальни, я осталась весьма собой довольна. Я помню, как мама долго выбирала, что из одежды взять при переезде, а что оставить в Москве. Тогда она забрала с собой в Ленинград не всю свою одежду, поэтому, будет в чем мне здесь ходить. Хорошо, что мама у меня худощавая, как я, и ее одежда вполне мне подходит. Одной проблемой меньше. Проблема вторая – я ужасно голодна. Я же крошки в рот не брала с тех пор, как вчера во время обеда, на своей работе, не пошла в кафе, а просто выпила кофе, принесенное мне Машенькой. Хорошо хоть к кофе еще и печенье прилагалось. Впрочем, мой желудок о том кофе с печеньем давно забыл и упорно требовал пищи.

На кухне, в холодильнике нашлось немного еды, и я с благодарностью подумала о тёте Ане, что она не дала мне умереть голодной смертью. Присутствие в холодильнике продуктов говорило о том, что она здесь недавно побывала. В морозилке даже курица лежала, синеватого такого цвета, с длинными мосластыми лапами. Курица ничем не походила на бройлеров из моего настоящего времени. Но я помню, что такие неказистые отечественные куры были гораздо вкуснее тех, что я покупала в последнее время в наших, переполненных продуктами, магазинах. Держа за мороженые лапы перед собой курицу, я еще некоторое время с умилением разглядывала чудо советского птицеводства, затем бережно вернула ее в морозилку, решив, что мне сейчас не до курицы, да и варить ее нужно долго. Нескольких кусочков сыра и полбутылки молока вполне хватило, чтобы я почувствовала себя сытой. Жалко, что хлебница была пустая. Молоко было не кислое, куплено недавно, довольно вкусное. Я полюбовалась на стеклянную молочную бутылку и сполоснула ее. В те времена, кажется, бутылки сдавали. Не помню, так как самой мне сдавать бутылки не приходилось. Наверное, их сдавала мама. Так, а если тётя оставила работающий холодильник, то значит, она рассчитывала скоро вернуться. Тут я неожиданно вспомнила, что тем же летом восемьдесят девятого, тетя Аня училась на каких–то курсах повышения квалификации в Москве и задерживалась здесь не на один день. Это уже сложнее. Судя по тому, что в эту ночь она не ночевала в квартире, то курсы или закончились, или она ненадолго поехала к себе домой и может вернуться в любую минуту. Нужно быть осторожней. Да и заметит она непременно, что некоторые продукты из холодильника исчезли. Хорошо бы восполнить съеденное и выпитое мною.

Прибрав за собой на кухне, я пошла в гостиную порыться в стенном шкафу – нужно же было найти хоть немного денег, без них человек еще не научился обходиться. Коммунизм, как известно, тоже так и не наступил. В моей «детской», можно было не искать – там ничего интересного не было. Я еще вчера заглянула туда, но ничего впечатляющего для себя не увидела. Все, что представляло для меня интерес в те годы, и казалось, что без этих вещей мне никак не обойтись, я перетаскала постепенно тогда в Ленинград. Мы же с мамой частенько приезжали в Москву. По крайней мере, в мои каникулы и некоторые праздники. Я тщательно проверила шкафы, почему-то ощущая себя воришкой, но утешая себя тем, что нахожусь в своей квартире и ищу семейные деньги, а не чужие. Мои поиски увенчались успехом, только не в гостиной комнате. Деньги я нашла на холодильнике в кухне. Каким–то непостижимым образом вспомнила, что, приехав как-то на майские праздники вместе со мной, мама говорила тёте Ане, что деньги на оплату квартиры и непредвиденные расходы, она оставит как обычно – под деревянной хлебницей.